— Я не только знал твоего отца, но и был его лучшим другом, а также крестным единственного сына. И это пятно я видел много лет назад на ножке младенца, когда его окунали в крестильную купель.
— Мать твою… — вырвалось у Филипа.
— Заткнись и слушай! — тут же прервал его Правитель, быстро собравшийся с мыслями и принявший решение. — Ты мой крестник, щенок. Твой отец был великим человеком, прекрасным другом и верным соратником.
При этих словах Филип нахмурился и хотел что-то сказать, но промолчал.
— Не думал, что придется говорить такое, — продолжал Правитель, — но теперь я рад, что Томас не дожил до этого дня. Он считал: его сын мертв, лучше б так и было.
— Спасибо на добром слове, крестный. Вы можете сделать желаемое действительным хоть сейчас.
— Если ты еще раз позволишь себе раскрыть рот, пока я не закончу…
У Филипа внезапно возникло странное желание раскрыть рот и тупо воззриться на Правителя, но он счел за лучшее сдержаться. Ив почему-то представила себе то же самое и чуть не рассмеялась. Девушку радовало, что кто-то, наконец, позволил себе разговаривать с отцом в таком тоне, какого он, по ее мнению, заслуживал. Пленник начинал нравиться ей не только своей внешностью.
— Я не могу допустить казни единственного сына моего друга, к тому же приходящегося мне крестником. Не знаю, как поступил бы на моем месте твой отец, но я принимаю решение оставить тебе жизнь и дать еще один шанс, при условии, что ты пообещаешь навсегда покончить со славным разбойничьим прошлым.
— И вы мне поверите? — с мрачной иронией спросил Филип.
— Ты меня еще ни разу не обманул.
— Может, просто случая не было. Я ж преступник, шваль.
— Ты мог бы соврать насчет своего имени. И я рад, что ты вполне трезво себя оцениваешь, — хмыкнул Правитель, забавляясь норовом парня. — Это может стать началом исправления.
Снова возникло непродолжительное молчание. Ив не знала, радоваться или печалиться. Все планы летели к черту, отец налагал лапы на очень заинтересовавшего ее мужчину, хотя, с другой стороны, это давало возможность лучше его узнать, прежде чем совершать опрометчивые поступки. «Н-да, впечатление он производит, но все эти бордельные истории… Так даже удобнее: можно переспать с ним, а потом сбежать одной», — с долей цинизма подумала она.
— Так что ты решаешь? — прервал тем временем молчание Правитель. — Говоришь, тебе все равно. Попробуй начать сначала. Не сможешь — всегда успеешь попасть на виселицу.
— Мне нравится ваша прямота, крестный, — усмехнулся пленник. — Попробую. Даю вам слово: с этой минуты с преступным прошлым покончено.
