Сам он дал ей такое объяснение: «Это писание произошло от великого Могущества, от Безграничного Могущества. Поэтому оно будет запечатано, скрыто, окутано покровами и отнесено в то место, где Корень всего Сущего берёт своё начало».
Несколько экземпляров этой книги погибли во время пожара в Александрийской библиотеке, другие были сожжены христианами.
О блуждающем гностике Симоне Чародее, который обошёл Ближний Восток через семнадцать лет после смерти Христа, мы знаем несколько неподтверждённых забавных историй.
Он был самарянином, вёл сомнительный образ жизни и повсюду водил за собой проститутку, которую ранее вытащил из дома терпимости Тира. Он творил чудеса. В «Деяниях Апостолов» говорится:
«В городе Самария жил человек по имени Симон, который творил чудеса и восхищал этим жителей Самарии. Он выдавал себя за кого-то Великого, и все, стар и млад, внимали ему».
Что же касается Гостя, который мог оказаться в Х веке во Флоренции или в XX веке в Сафеде, кого называют Моисеем, являющимся в наше время, то он, что примечательно, ведёт себя как простой наблюдатель, а не как актёр. Кажется, что он не вмешивается в происходящее, а когда садится за стол, то больше слушает, чем говорит сам.
Эта легенда о Госте жива и в наши дни и иногда чрезвычайно осовременивается. Так, в романе Ноэля Бера «Боксёр-привидение» с большой точностью, может быть, и ненамеренно, воссоздаётся легенда о Госте, рассказанная в духе современной популярной эпопеи и шпионского романа в стиле историй о Джеймсе Бонде. Впрочем, Ноэль Бер — популярный американский писатель, известный по своему бестселлеру «Письмо в Кресль».
Боксёр-призрак во время второй мировой войны в Германии проникает в концентрационные лагеря, где помогает бежать заключённым и посылает Гитлеру отрезанную голову шефа Гестапо, которому было поручено его арестовать. В конце книги он возвращается в один из лагерей, надевает талос и направляется вместе с евреями к крематорию. Осознал ли Ноэль Бер, что он осовременил легенду о Госте евреев, и что подобное её завершение вполне достойно величия этой легенды, и что Майринк оценил бы её высоко?
Как бы там ни было, это ещё одно из доказательств живости этой легенды.
Безусловно, можно сказать, что этот миф родился в очень специфической атмосфере диаспоры и что гонения способствовали его укреплению.
Но этого недостаточно.
Следует отметить, что миф о Госте никогда не имел ничего общего с мифом о мессии. В диаспоре бывало немало мессий, настоящих и вымышленных. Все они обещали освобождение, тогда как Гость не обещал ничего.
