— Как же так? — удивилась госпожа Клуэ.
Когда мама рассказала ей о недавней ссоре с Юло и о том, что тётя Мальвина берёт к себе Маринетту и потому не может взять Поля, госпожа Клуэ переглянулась с мужем.
— У нас на третьем этаже есть свободная комната, — сказала она. — Если вас это устроит…
Папа и мама из вежливости пытались протестовать, но Поль так сиял, Марианна так настаивала, что вопрос разрешился прежде, чем они успели закончить фразу. Двоюродные братья ликовали. Сколько креветок предстоит им ещё наловить вместе с Тинтином и Маринеттой! А господин Клуэ заявил, что ему доставит большое удовольствие, если его юный друг снова будет с ними.
— Но я больше не поведу его в пещеру Кра, — смеясь, заявил он, — ему не нужен провожатый, сам дорогу знает! Нет, мы поищем в других местах… Я не отчаиваюсь, знаете, — обратился он к Бернару, — я дал себе клятву раздобыть вам вашу пресловутую атмосферу, а если я что заберу в голову, то не отступлюсь. Спросите у моей жены!
— Ну, это точно! — воскликнула госпожа Клуэ.
И она обменялась со своими дочками многозначительным взглядом, за которым последовал взрыв смеха, настолько весёлого и заразительного, что в конце концов расхохотались и Бланпэны и Товели. Но Бернар был по-прежнему рассеян. Побывав в комнате с сетями, он, обычно такой разговорчивый, стал на редкость молчаливым и на речи своего будущего тестя едва отвечал, и то одним лишь кивком головы. Бернар не столько слушал, сколько смотрел; взгляд его, обшарив все уголки таверны, неизменно возвращался к дядюшке Арсену, словно какая-то таинственная сила притягивала его к лицу старика.
— Можно мне ещё разок полюбоваться вашим парусником? — спросил он, когда утих смех.
Дядюшка весело покосился на Бернара, и лукавая улыбка приоткрыла его беззубый рот.
— Что, тронула за живое, паренёк? — бросил он. — Ладно, ладно, так и быть, покажу вам парусник, со всеми его тонкостями. Ступайте за мной.
Едва они вышли, как мама, чьё любопытство было задето, повернулась к господину Клуэ.
— По-моему, господин Бернар человек весьма своеобразный, — понизив голос, заметила она.
— Да, он бывает иногда рассеян, — согласился аптекарь, — но на это не приходится обращать внимания. У этого парня слишком много мыслей в голове, он всё время их пережёвывает.
— Пережёвывает… Ну и словечки у тебя, папа! — возмутилась Элизабета. — Бернар размышляет, придумывает, сосредоточивается. Люди умственного труда все таковы!
— Как я понял со слов вашей дочери, мадемуазель Элизабеты, он работает в кино? — спросил папа.
