— Ив чем оно заключается?
— Вы продадите лучшие экземпляры приобретенной вами коллекции нашему банку. Разумеется, по льготной цене.
Мальберг не знал, как ему поступить. Он испытующе посмотрел на Яника, проверяя, насколько тот серьезен.
Банкир, заметив пристальный взгляд Лукаса, сказал:
— Вы, должно быть, удивлены моей щедростью.
— Честно говоря, да.
— Понимаете ли, банк HVB занимается вложением средств в антиквариат и предметы искусства. Времена, когда резко росли цены на недвижимость, уже давно прошли. Самые значительные произведения искусства сейчас принадлежат либо государству, либо банкам. И помимо вложения денег немаловажную роль для нас играет имидж. Как вы хотите получить четверть миллиона — чеком или наличными?
— Чеком, — все еще пребывая в раздумье, ответил Мальберг. Он и не предполагал, что ему столь легко удастся раздобыть такую сумму. Вспоминая, как неохотно Яник выписывал ему кредиты, он не мог поверить своему счастью.
Спустя полчаса Лукас Мальберг вышел из банка с чеком на четверть миллиона евро в кармане.
Но прежде чем снова вылететь в Рим, он заглянул в магазин на Людвигштрассе, чтобы забрать свою помощницу. Пожилая библиотекарша, которой недолго осталось до пенсии, фрейлейн Кляйнляйн была правой рукой Мальберга. Она вела его дела вот уже десять лет. Ее внешность не привлекала покупателей, зато она была непревзойденным экспертом-профессионалом. Она легко определяла всех печатников пятнадцатого века по шрифтам и знала все тома, изданные в течение первых пятидесяти лет книгопечатания. А их было около двух тысяч.
Когда Мальберг зашел в магазин, у фрейлейн Кляйнляйн (она настаивала, чтобы ее называли именно так, по-старомодному) как раз находился клиент, который интересовался иллюминированным миссалом шестнадцатого века. Мальберг за три или четыре года до этого приобрел его на аукционе в Голландии и, как ни странно, до сих пор не смог найти покупателя.
Пока фрейлейн Кляйнляйн сладкоречиво рассказывала посетителю о раскрашенной медной гравюре и тексте, Мальберг проверил баланс. В августе, как обычно, прибыль резко падала: музейные работники и коллекционеры отправлялись в отпуск. Спроса практически не было. Лукас краем уха слушал разговор, и ему показалось, что клиента оттолкнула цена на раритет — четыре тысячи евро.
— Простите, что я вмешиваюсь. — Мальберг вышел из-за конторки. — Но в этом случае речь идет о прекрасно сохранившейся вещи — миссале в оригинальном переплете. Посмотрите на эту роскошную гравюру. Колорирование сохранилось со времени издания. Мы ее проверяли с помощью кварцевой лампы А что касается цены, то я охотно пойду вам навстречу и предложу, скажем, три с половиной!
