Альберто, который тоже спал в этой крошечной комнате, ворочался на своей койке. Человек в черном привел их в комнату для ночлега — квадратное помещение с высокими потолками, площадью едва ли не в десять квадратных метров. Там стояли две деревянные лежанки, стул для вещей, в углу — умывальник с протекающим краном.
— Вы тоже не спите, монсеньор? — донесся из полумрака шепот Альберто.
— Инквизиция, наверное, с вероотступниками и то помягче обращалась, — саркастически ответил Соффичи, зевая.
— А где кардинал? Он куда-то пропал.
— Не знаю. Честно сказать, мне сейчас абсолютно все равно. Как Гонзага мог дойти до такого? Зачем он втянул нас в эту историю?
— Если я не ошибаюсь, — ответил Альберто, — Церковь сама придумала целибат. Иисус, Господь наш, ничего подобного не говорил.
— Браво! Все считают, что вы не обычный шофер, а состоите на службе у государственного секретаря.
— Монсеньор, — рассердился Альберто, — вы забываете, что я три семестра учил теологию в Григорианской академии, прежде чем встретил Элизабетту.
— Я знаю Альберто, знаю.
— В любом случае, — после паузы продолжил Альберто, — я чувствую себя здесь в роли заключенного. Что это за люди, которые взяли нас под стражу? Нет, даже не люди, а нелюди — вот подходящее слово!
— Тише! — зашипел секретарь. — Вы же знаете, что нам запрещено говорить о тайной акции и этих людях. Не забывайте, что и у стен бывают уши.
— Вы думаете, за нами следят и подслушивают?
Соффичи не ответил.
Альберто встал и, на ощупь пройдя к умывальнику, открыл кран.
— Это еще зачем? — поинтересовался монсеньор, когда Альберто снова растянулся на лежанке.
— Нужно почаще смотреть триллеры, монсеньор, — ответил шофер, — тогда бы вы знали, как обезопасить себя от прослушки.
— Ага.
— Да-да. Шум воды заглушает разговор. Микрофоны улавливают сейчас только громкий звук, поэтому мы можем с вами тихо беседовать. Вы думаете, нам удастся выбраться отсюда невредимыми?
— Могу вас успокоить, Альберто. Эти люди слишком хитры, чтобы убить в своих подземельях кардинала, секретаря и шофера. Это привлекло бы к ним излишнее внимание. Если эти Fideles Fidei Flagrantes чего-то и боятся, то только общественности.
— Fideles Fidei Flagrantes! — Альберто улыбнулся. — Не смешите меня.
— Вы знаете, что значит это название?
— Если меня не подводят с таким усердием добытые знания в латыни, то это значит «Преданные слуги, пылающие за веру».
— Совершенно верно. Звучит цинично и жутко, если взглянуть на то, что скрывается за рядами темных фигур: у них могут поучиться даже мафиози.
