– Ну, гражданка Абрикосова, покажите нам, где вы прятались, и расскажите, что из своего укрытия видели, – монотонно затянул следователь, но я его не слышала.
Я во все глаза смотрела на хорошенькую штучку, поблескивающую за креслом. Брошка не брошка, кулон не кулон, брелок не брелок – издалека и не разберешь, но явно что-то замечательное. Я приметила ее прямо от двери и теперь прикидывала, как бы мне поудобнее прибрать вещицу к рукам. Но на хорошенькую штучку, судя по всему, положила глаз не я одна. Лишь только я сделала шаг по направлению к креслу, как толстая Золотарева, отпихнув с дороги следователя Козелка, коршуном ринулась на серебристую безделушку. Но было бы смешно думать, что я, стройная и подвижная, дам этой корове завладеть моей вещью. Ведь хорошенькую брошечку в душе я уже считала своей. Поднырнув под ее тюленью тушу, я белкой пролетела по паркету эти пару метров, что отделяли меня от находки, и сцапала серебристый предмет в кулак.
– А ну-ка отдай! – заголосила обманутая тетка. – Это мое! Я первая увидела!
– Ага! – ликовала я, помахивая перед ее красным от злости носом хорошеньким брелочком. – Держи карман шире! Кто первый встал, того и тапки!
Но злокозненный следак не дал мне в полной мере насладиться одержанной победой и, чеканным шагом подойдя вплотную ко мне, самым вероломным образом разжал кулак и забрал мою находку себе.
– Это еще одно вещественное доказательство! – грозно сказал он, засовывая мою вещь в пластиковый пакетик, извлеченный из кармана пиджака.
Такой наглости снести я, разумеется, не смогла и потому заголосила:
– Ну ни фига себе! Как сам тыковку в ванной нашел, так сразу прикарманил. А как я брошечку нашла, так «вещественное доказательство»!
Следователь Федор Антонович пошел пятнами, покрылся испариной и уже хотел вернуть мне находку, но, вынимая украшение из целлофана, вдруг замер с серебристой вещицей в руках, так и не достав ее до конца из пакета. Пристально вглядываясь в предмет размером со складной перочинный нож, он поманил участкового пальцем, одновременно с этим приговаривая:
– Пойдите-ка сюда, Ярослав Сергеевич, взгляните, это кровь или мне только кажется?
Естественно, я тоже кинулась на зов, сгорая от желания получше рассмотреть то, чего меня лишили. Это оказался славненький брелок белого металла в форме банджо. Гриф музыкального инструмента был измазан засохшими буроватыми потеками.
– Да это же орудие убийства, – вдруг догадался следователь и, повернувшись всем телом ко мне, заорал: – Оно, наверное, ядовитое! Преступница натерла этот предмет ядовитыми шкурками и оцарапала острым грифом щеку потерпевшего! Быстро мыть руки!
