– Люсь, а чего это ты в неглиже и при параде? – невинно поинтересовалась я.
Нет, ну чего я такого спросила? Но подруга вдруг ни с того ни с сего набросилась на меня и начала орать, что не одной же мне по мужикам шляться! Между прочим, и на нее, на Люську, тоже любители находятся! А еще принялась грозиться, что ни за что больше не даст мне ни одной своей тряпочки. А то хожу по кабакам и ввожу людей в заблуждение. Люди думают, что это я такая раскрасавица, а это просто на мне фирменная Люськина одежда.
– Нет, ты посмотри, что ты с моим платьем сделала! – голосила Криворучко, как профессиональная плакальщица вздымая руки к потолку.
– Так я же в воду упала, – оправдывалась я.
– Ага, упала! – обличала меня Люська. – А гриндерсы-то снять успела, потому что твои! А свое всегда жалко.
– И ничего я не успела снять, я из них просто вылетела...
– А колготки-то, колготки! Ты посмотри, какая на них дырка! – завывала подруга, присев на корточки возле меня и осматривая повреждения на выданных напрокат серебристых колготках.
– Ну, Люсечка, тут уже я не виновата, – плаксиво сказала я. – Эту дырку проделал мобильник.
Люська перестала выть и молча уставилась на меня.
– Ага, мобильник, – для пущей важности подтвердила я. – Сначала он лежал у меня в трусах – карманов-то на твоем платье нет, а сумки я не захватила, – а потом, когда эта силиконовая бестия скинула меня в воду, аппарат съехал в колготки. И после этого уже больше не хотел звонить, как я ни жала на кнопки.
Люська похлопала глазами и тут увидела мой разбитый лоб. Она бесцеремонно заглянула в комнату к соседу-хирургу и приказала:
– Аркадий, иди-ка посмотри на Абрикосову. У нее кровь из головы хлещет, и она такую чепуху порет, что уши вянут слушать. Может, этот Юсупов ей по голове дал и у нее сотрясение мозга?
Дверь распахнулась, и на пороге предстал в цветастых семейных трусах доктор Орлов.
– Я смотрю, у вас тут по-семейному, – пробормотала я, стыдливо опуская глаза.
– А ты что думала, без тебя скучать будем? – отбрил меня сосед. И тут же повернулся к Люське: – Да нет, на сотрясение не похоже. А вот шовчик наложить, по-видимому, придется. Правда, заморозки у меня нет, так что будем шить наживую.
И врач-травматолог кровожадно облизнул узкие бледные губы. Сразу видно, садист со стажем.
– Да пошли вы все! Так я вам и далась! – крикнула я, отталкивая от себя протянутую вперед мелко подрагивающую от нетерпения руку доктора Орлова.
И когда кольцо из Люськи и Аркадия вокруг меня почти сжалось, во входной двери заворочался ключ и в квартиру вошел дворник Равшан. Вот оно, спасение! Я, прорвав окружение со стороны Люськи, кинулась к таджику и спряталась у него за спиной. В самом крайнем случае я решила выхватить у него метлу и защищаться до последнего, но зашивания лба без заморозки не допустить.
