Но уйти мы не успели. Зазвенели снаружи о замок ключи, громовым раскатом стукнула, закрываясь, входная дверь, и в коридор ввалился пьянющий-распьянющий доктор Орлов. Глянув мутным глазом на нас с Люськой, сосед радостно закричал:
– Птичка моя! Ты-то мне и нужна! Пойдешь со мной в кабак?
Люська вспыхнула и кокетливо ответила:
– Вообще-то у меня были другие планы, но, в сущности, могу их и поменять.
– Вас, Людмила, я не смею беспокоить, – высокопарно начал хирург-травматолог. – Понимаю всю пропасть социального неравенства, которая пролегла между нами. А вот вашу подругу, если вы не возражаете, я бы прихватил с собой в одно приятное местечко.
Люська растерянно заморгала глазами и, чуть не плача, проговорила:
– Без меня Сашка никуда не пойдет. Ведь правда, Саш, ты без меня не хочешь идти?
Я сжалилась над подругой и великодушно кивнула головой. Люська тут же возбужденно подхватила меня под руку и поволокла переодеваться. Запустила вместе с мешком одежды из Милана в занимаемую мной комнату, а сама, высунув голову в коридор, принялась болтать с Аркадием.
– Ты, Аркаша, не подумай, что я навязываюсь или что-то там еще, – щебетала Криворучко, – но ты, прости меня, на ногах еле стоишь, как же я могу отпустить с тобой свою лучшую подругу да еще в моих дорогущих шмотках? И потом, я на машине, так что к твоему кабаку мигом домчимся. Я в Москве все злачные места знаю. Как заведение-то называется?
– «Титаник», – сверившись бумажкой, невнятно ответил сосед.
– Такого не знаю, – созналась Люська. И сразу же повернулась ко мне: – Ну, ты оделась?
Я стояла посреди комнаты и, глядя в зеркальце пудреницы, надевала на шею собственноручно изготовленное украшение. На мой взгляд, оно как нельзя лучше гармонировало с золотым мини-платьем в обтяжку, серебряными лосинами и моими всегдашними гриндерсами. Другой обуви я не признавала, да у меня ее просто-напросто и не было. А Люськины туфли мало того что были мне страшно велики, все они имели каблуки по двадцать сантиметров, а это для меня смерти подобно.
– У тебя как с головой? – упавшим голосом спросила Люська. Но смотрела подруга не на меня. Взгляд ее был устремлен на стену, где я гвоздиками прикрепила в ряд все пять фотографий заслуженного исполнителя этнических танцев. Даже оборванную фотку Камальбекова пришпандорила. Когда начну готовить концертную программу, все в дело сгодится.
– А что такого-то? – встрепенулась я.
– Да так, ничего, просто дядя Веня не любит, когда всякую муру на стены вешают, – заносчиво ответила Люська. – Вот попрет он тебя, как на Майку, которая перед тобой тут жила, тогда не жалуйся.
