– К вашему сведению, я заместитель префекта Абрамова. На каком основании занимаем помещение?
Дед презрительно смерил меня понимающим взглядом и, вздохнув, пододвинул в мою сторону поднос с провиантом.
– Ладно, садитесь, заместитель префекта... Питайтесь, что уж там, а то, я вижу, совсем скоро ноги протянете. Вы хоть знаете, как заместители префектов выглядят?
И он иронично ткнул пальцем мне в ребра. Я торопливо застегнула молнию на груди, чтобы всякие там не глазели в вырез моей футболки. Что я, виновата, что ли, что у меня первый номер бюста, и то, если ваты в лифчик подложить? Люська, зараза, все обещает силиконовую грудь на день рождения подарить, да только пока что-то все время забывает.
– Они, заместители префектов то есть, выглядят сытыми и довольными, а не голодными и чумазыми, – развивал свою мысль хозяин игрушечного домика. – Уж поверьте мне, старому цирюльнику кремлевской службы быта, я на своем веку этого добра повидал, не приведи Господи. А насчет занимаемого помещения – так мне Зоя Игнатьевна Золотарева, старшая по подъезду, разрешила здесь квартировать. По старой, так сказать, памяти. Да, разрешите представиться – Крышкин Роман Варламович. А вас как величают?
Выслушав мое имя, отчество и фамилию, дедок приподнялся в кресле и манерно шаркнул ножкой.
– Будьте любезны, передайте мне, пожалуйста, вон ту вон морковку... Так вот, на чем я остановился? – уточнил забавный старикан, старательно очистив перочинным ножиком и с аппетитом сжевав подгнивший сверху корнеплод. – Ах да. Зоя Игнатьевна с семьдесят восьмого года делала голову только у меня. Без лишней скромности скажу – я могу любое дерьмо на голове – вот, например, как на вашей, – превратить в конфетку.
Я надулась, а кремлевский цирюльник, которого я уже окрестила про себя Будьте Любезны, не замечая моей обиды, продолжал:
– Я долгие годы делал из Зоиных волосенок шикарные укладки. Знаете, наверное, мода была на начесы с волной?
Я не знала и потому промолчала. Но это ничуть не смутило моего собеседника, измученного одиночеством и отсутствием слушателей. Подслеповато вглядываясь в поднос и тщательно отделяя чайной ложечкой остатки пшенной каши от куриных костей, Роман Варламович продолжал разглагольствовать.
– Я в ту пору в большом почете у слабого пола был, – мечтательно говорил он. – Все как одна красавицы хотели со мной дружить. А как обменял в начале перестройки квартиру в соседнем доме на акции «МММ», да остался я на улице, гол и бос, так будьте любезны. Одна только Зоя Игнатьевна проявила человеческое участие. Жить меня сюда вот пристроила, да и объедки у нее самые питательные. Вот это я понимаю, хозяйка! Чуть только яблоко с бочком или запашок у колбаски появился – она, будьте любезны, раз – и почти хороший продукт в мусорное ведро.
