- Но, барон, я не смогу! Эти приглашения невозможно даже купить!
- Вы что, не понимаете, что ставите под угрозу весь наш план! Что вы, как маленький, право слово. Вон, поухаживайте за дочкой графа.
- Какой дочкой?
- Да вон той, старшей.
- Этой образиной? Да она меня старше вдвое!
- Вот-вот. А на неё приглашение имеется, на два лица, между прочим.
- Нет, вы шутите. Да надо мной будут смеяться все, кому не лень.
- Это вы думаете, что шутите. Какая разница, кто над кем будет смеяться, если наше дело провалится? Вы поклялись. Извольте теперь делать то, что требуется, а не то, что хочется.
- Барон, зачем так серьезно? Ну, не будет меня...
- Вас не будет в живых, сударь.
- Но... это же...
- Вы, кажется, не понимаете, что мы не можем рисковать. Кто не с нами, тот против нас! Или вы забыли?
- Но я же с вами, с вами... да что вы, в самом-то деле. Ладно, пойду охмурять крысу.
- Никаких крыс. Глядите веселее, сударь. От такой физиономии, как у вас, даже такая красотка, как Дарика, сбежит.
- Барон, я только ради нашего дела иду на такие жертвы!
- Не сомневаюсь, брат мой. Укрепитесь в вере, и вам воздастся.
- Да, не помешало бы.
- Вот, выпейте фарнийского, у наших дорогих друзей сегодня отличные вина.
- Пожалуй, бокал-другой поможет мне... э.... укрепиться. Да.
- Не богохульствуйте, сударь.
- Да нет, что вы, барон. Как можно!
- Вот и отлично. Вперед, к чистоте, брат мой.
В один глоток осушив кубок, молодой человек твердой походкой отдающего себя в жертву во имя справедливости направился к томно обмахивающейся веером барышне. Лет тридцати, с острым носиком и маленькими глазками, с мышиного цвета волосами, неудачно и неровно окрашенными в нечто наподобие пепельной блондинки, в претенциозном модном туалете, подчеркивающем полное отсутствие всяческих форм, Дарика Ламбур и впрямь походила на крыску. Заметив приближающегося к ней симпатичного кавалера, она активнее заработала веером и состроила гримасу, в её представлении обозначающую очаровательную улыбку.
Некоторое время барон наблюдал за неуклюжими попытками недавнего собеседника обаять даму, и, как только убедился в том, что рыбка заглотила наживку вместе с крючком и удочкой, отвернулся. 'Какое убожество! С кем приходится работать! Видел бы Мурс...' - с этими невеселыми мыслями он устремился к следующему единомышленнику. Все с тем же сомнением, не придется ли и его силком тащить в нужную сторону. К торжеству чистоты и света.
