Вера Осипчук не передумала. Как только Майя поравнялась с их столиком, она очень натурально воскликнула:
– Майя! Какими судьбами?!
Хотя Майя и ждала этого оклика, почему-то вздрогнула, что тоже выглядело очень натурально.
– Вера? – почти непритворно удивилась она, а жена ее любовника уже отодвигала от столика стул и приглашала присесть. Майя элегантно присела.
– Прости, Дима! – Вера Осипчук прижала руку к высокой груди и добавила: – Буквально пару слов. Мы действительно давно не виделись с Майей. Такая неожиданная встреча… – И она принялась задавать заранее оговоренные вопросы, а Майя – заученно отвечать и задавать свои. При этом она успевала еще и бросать косые взгляды на Архипова, который с похоронным лицом ковырял вилкой в своей тарелке. Вскоре заготовленные вопросы-ответы кончились, и надо было переходить к импровизации. Майя собиралась начать действовать самостоятельно, благо опыт в соблазнении мужчин у нее был богатый, но жена Григория вдруг сказала, обращаясь к Архипову:
– Кстати, Дима! Оставь ты свое мясо хоть на время! Посмотри, какие рядом с тобой женщины сидят!
Архипов послушно выпрямился, отложил вилку и посмотрел сначала на Веру, а потом на Майю. Майя отработанно дрогнула ресницами и одарила его особо проникновенным взором. Молодой мужчина смешно сморщился и принялся усиленно жевать то, что было у него во рту. Сморщенность Майе понравилась. В этой невинной гримасе уже не было равнодушия. Молодая женщина почувствовала интерес к себе. То ли еще будет!
– Давайте-ка я вас получше познакомлю! – опять начала Вера. – Майя – моя подруга… еще с институтских времен. А это… – Жена Осипчука красивым жестом указала на все еще жующего Архипова – Дмитрий, Дима… Мы вместе работаем.
– Очень приятно, – проговорил Архипов, и Майя мгновенно разомлела от звука его сочного низкого голоса – голоса настоящего мужчины.
– Мне тоже очень приятно, – ответила она и даже протянула ему руку. Конечно, хотелось бы, чтобы он ее поцеловал, но этот человек, скорее всего, догадается только пожать. Так оно и случилось. Его пальцы были сильными и шершавыми. Зато ее – гибкими, горячими и, если можно такое сказать о пальцах, манящими. Майя вся перелилась в это рукопожатие. Архипов должен был почувствовать не просто ее руку, а все ее существо, которое неодолимо тянулось к нему. Что-то такое он почувствовал, потому что несколько невнятно прикрякнул и даже прикрыл снова освободившейся рукой глаза.
