Этим и ограничились все розыски Пэшу. Больше он ничего не мог узнать. Видимо, Жозен умышленно скрыла от всех, куда она девала леди Джейн.
— Ну вот видишь: как ушел, так и пришел ни с чем, — говорил Пэшу, возвратясь домой поздно вечером усталым, измученным и огорченным. — Впрочем, я дела так не брошу. Я обязан доискаться, каким образом могла пропасть девочка. Чем больше я задумываюсь над этим вопросом, тем больше убеждаюсь, что Жозен никогда не ездила в Техас и что девочка наша непременно находится здесь, в городе! Вот что я придумал: завтра с утра отправлюсь осматривать все приюты.
— Хорошо, и я поеду вместе с тобой! — воскликнула тетя Модя. — Мы вдвоем осмотрим приюты — и только тогда успокоимся. Если Жозен не отправила куда-нибудь леди Джейн, то нет сомнения, что девочку мы найдем в одном из этих заведений. Я всегда говорила и теперь говорю, что Жозен украла леди Джейн. Вот почему она так тщательно скрывала ребенка и так внезапно скрылась неизвестно куда. Помнишь ту даму, которая приезжала на улицу Добрых Детей? Очевидно, она разыскивала мадам Жозен. О, уверяю тебя, тут кроется какая-то тайна! Распутать этот узел можем только мы с тобой. Завтра встанем пораньше и вместе придумаем, как взяться за дело.
Прошло несколько дней. Джейн сидела в классной комнате и учила урок. Вдруг в класс вошла Маргарита с какими-то посетителями. Это было обычным для детей, и потому девочка, занятая уроком, даже не подняла головы, когда гости вошли.
— Это отделение для младшего возраста, — громко сказала Маргарита. — Осмотрите детей, быть может, вы узнаете девочку, которую разыскиваете.
Леди Джейн, услыхав эти слова, повернула голову в сторону вошедших мужчины и женщины. В то же мгновение полное, улыбающееся лицо женщины вспыхнуло от большой радости.
— Да, да! Это она! — крикнула гостья.
Вместе с тем раздался и радостный крик девочки.
— Тетя Модя! Ах, тетя Модя! — и Джейн, прежде чем успела выговорить эти слова, обняла обеими руками мадам Пэшу и принялась ее целовать.
Добрая женщина прижала ее к своему сердцу и едва не задушила поцелуями. Папа Пэшу, чуть не плача от радости, теребил руками свою шляпу и с умилением смотрел на жену и ребенка.
— Джейн, ты можешь спуститься с нами вниз, — сказала начальница приюта, предложив гостям отправиться в приемную залу.
Тут начался интересный и оживленный разговор между супругами и наставницей. Джейн, усевшись на колени тети Моди, внимательно вслушивалась в рассказ, касавшийся ее, но многого не понимала. При ней долго толковали о мадам Жозен, об улице Добрых Детей, о каких-то золотых часах с бриллиантами и буквами, о таких же буквах, вышитых на белье, о том, как внезапно мадам Жозен сбежала. Толковали что-то о Техасе, о лачуге, где Жозен поселилась с девочкой, о жестоком обращении с ребенком. Всю эту историю Маргарита слушала с изумлением и с большим интересом. Она со своей стороны сообщила мужу и жене Пэшу, как она наткнулась на леди Джейн на крыльце приюта накануне праздника, приняла ее в дом, как настаивала, чтобы девочка сказала, откуда она явилась, у кого жила и откуда она родом. Но Джейн ни разу не ответила на это.
