Эти доводы матери сильно повлияли на Эдраста, не отличавшегося порядочностью. Он смертельно боялся попасться в когти правосудия, помня о судьбе отца.
Если бы мать и сын обратили внимание на странное объявление в местной газете за подписью «Голубая цапля», они не были бы так спокойны. Но они редко заглядывали в газеты.
Прошло шесть недель. Жозены решили, что опасность миновала. Они начали с того, что переселились в самую отдаленную часть города и там, на улице Добрых Детей, сняли удобный дом. Мадам Жозен очень соблазняла мысль отдохнуть от всякой работы и пожить барыней. Но она понимала, что, устроившись так, возбудит подозрение. Каждый невольно спросит себя: с чего она так разбогатела? И потому она решила продолжать заниматься чисткой кружев по-прежнему и завести также небольшой магазин галантерейных товаров. Все-таки кое-что перепадет в карман, а в то же время такое скромное заведение добавит ей респектабельности.
Между вещами, принадлежавшими покойной, находился бумажник с двумястами долларами, скрытый мадам Жозен от своего сына. Из денег, оставленных ею в дорожном мешке, о которых знал Эдраст, она покрыла все расходы на скромные похороны, заплатила доктору и оставила немного на всякий случай. В мешке оказались различные вещи, кружева, вышивки и, наконец, хорошее белье, платья и другие предметы женского туалета. В одном из чемоданов оказалась шкатулка, туго набитая письмами на английском языке. Из этих писем мадам Жозен, конечно, могла бы узнать все нужное об умершей леди и ее дочери, но беда была в том, что она плохо читала писаное, особенно на чужом языке. Показать кому-нибудь их она боялась и потому все откладывала свое намерение рассмотреть эти письма. Раз как-то вечером она ушла со двора. Милый ее сынок, не говоря ни слова, сжег письма в печке. Когда та нашла кучу пепла, она все поняла.
— Что мне теперь делать? — рассуждала Жозен. — Может быть, это к счастью, а может быть, и наоборот.
Она успокаивала себя:
— Если у меня на плечах осталась девочка-сирота, не отсылать же ее в приют, как сделали бы другие! Нет, я ее буду беречь, лелеять, воспитывать, заботиться о ней, как о собственном ребенке.
На этом основании мадам Жозен и хотела поскорее распорядиться имуществом девочки-сироты и ее матери. А главное, плутоватая женщина палец о палец не ударила, чтобы разыскать родных или знакомых покойной и удостовериться в ее личности. Из одежды леди Джейн она выбрала все, что попроще и попрочнее для ежедневной носки. Платьица с кружевами, вышивками и лентами она отложила в сторону, рассчитывая продать их как можно выгоднее, если представится случай. Для себя она отобрала из одежды те платья и вещи, которые при всей своей прочности и элегантности не бросались в глаза; хорошее белье, дорогие кружева и другие предметы туалета послужили ей отличным материалом для выставки в своем магазине.
