Один его талант выделялся особо среди других. Ипполит Май умел нравиться женщинам. Имея очень скромные магические способности - волшебно, магически нравиться. Это свое свойство он и решил, в конце концов, определить, как предназначение и призвание. Видит Бог, женщины достойны были того, чтобы посвятить им жизнь. Толстые и худые, красавицы и дурнушки, гусиные пастушки и герцогини, простушки и умницы - в каждой из них было что-то свое, заслуживающее внимания и любви - хотя бы на несколько минут. Они нравились ему все, нравились настолько, что он не в силах был даже предпочесть одну другой. Он любил оставлять в их сердцах добрую память о себе, любил, чтобы его вспоминали потом с теплом и радостью. Он дарил им минуты счастья, которые они потом хранили в душе долгие годы. А когда он хотел сделать женщину счастливой, он выполнял любое ее желание: нужно ли было, чтобы он отдал за нее жизнь или она желала остаться коварно им обманутой...
Итак, они любили его, он - их, и две эти стороны на протяжении долгих лет были вполне довольны друг другом. Однако, существовала и сторона недовольная: обманутые мужья и считающие честь свою опозоренной отцы и братья. К тому же, жизнь вечного путешественника, искателя приключений, игрока и повесы имела другие неудобства. Деньги каждый раз кончались быстрее, чем это было рассчитано и много быстрее, чем хотелось бы. Иногда от этого в груди у Мая появлялось странное и неприятное ощущение, как будто колет сердце, и его охватывала тоска по чему-то вроде покоя или житейской устроенности. Но он запрещал себе завидовать тем, у кого есть имя, деньги, общественное положение, дом, семья... Не имело смысла лелеять свою зависть - мир устроен так, как устроен, по себе его каждый не переделает. Стало быть, завидуй, не завидуй - ни денег, ни чести тебе от этого не прибавится.
Впрочем, глубоко задумываться над такими вещами времени у него почти не остается. Он приезжал на новое место, выигрывал в карты или дрался на дуэли - им тут же пристально начинали интересоваться полицейские власти; попадал ночью в чью-то спальню - и обезумевший от ревности рогоносец начинал за ним охоту, или, если не был умен, поднимал скандал в свете.
Самым большим своим недостатком Ипполит Май считал незаконное рождение. Посудите сами: будь он признанным сыном одного из герцогов, или, пусть даже, графа, разве посмел бы толстый горожанин требовать от властей, чтобы Мая немедленно выслали из города или, того хуже, присылать к нему своих слуг, вооруженных вальками для белья? Да никогда.
