— Этот молодой человек… Ты разговаривала с ним с тех пор, как вернулась? — спросила тетушка.
— Один раз.
— И больше он не звонил?
— Нет, — Маделин заколебалась, стоит ли обо всем рассказывать, а затем решила все выложить. — Он не звонит потому, что он в тюрьме.
Тетя Паула вскинула голову и вопросительно посмотрела на племянницу.
— Ты серьезно?
Маделин горько рассмеялась:
— Абсолютно. Тетя застыла.
— Ты просто не должна больше иметь с ним никаких отношений! Ясно, что этот человек не для тебя. За решеткой! — с отвращением закончила она, как будто Виктор нанес именно ей персональное оскорбление. — Только этого нам не хватало!
Маделин понимала, что должна испытывать то же самое. Но слова тети произвели совершенно обратный эффект — она ощутила потребность защитить Виктора. Вероятно, он сбился с пути истинного, но чутье подсказывало ей, что Виктор порядочный человек.
— Он не такой уж плохой, как ты подумала, тетя, — постаралась она защитить его.
— Он в тюрьме, да? — с ужасом проговорила тетя, подразумевая, что комментариев не требуется. — Дорогая, твоя мама перевернулась бы в гробу, узнай она, что ты связалась с уголовником.
Эта фраза еще больше возмутила Маделин.
— Но он никакой не уголовник! Тетя непреклонно поднялась.
— Я иду в дом, — заявила она безапелляционно.
Маделин осталась сидеть на веранде. Слова тети звенели в ушах. Пусть Виктор и лгал ей, но делал он это с единственной целью: он хотел понравиться ей и дать ей возможность принять его. Одна часть ее существа — женщины с юга, благовоспитанной и порядочной, может, и хотела оттолкнуть его, но вторая часть страдала, представляя, как он лежит на холодном полу, окруженный страшными людьми. Злость, овладевшая ею, стала уступать место состраданию.
Разве не должна она хотя бы попытаться помочь ему? Надо ведь его как-то поддержать. Сердце у него чистое, не уставала повторять она. Кто-то же должен в него верить.
А еще она пришла к выводу: правда заключалась в том, что она любила его, но не может помочь ему. Маделин решительно поднялась. Она полетит в Лос-Анджелес и на месте посмотрит, что можно сделать. На мгновение мысль о том, что надо попробовать решить все и по телефону, не встречаясь непосредственно с ним, пришла ей в голову, но она откинула ее.
Приняв окончательное решение оказать ему содействие, Маделин ощутила чувства победы и нетерпения. «Естественно, — напомнила она себе, — помочь ему означало одно, а более тесное душевное соприкосновение означало совсем другое». За пределы чисто дружеской помощи на этот раз она выходить не станет.
