Тетушка Паула заговорила с ней и оторвала от этих мыслей. Служба закончилась.
Во время воскресного обеда, когда ели мороженое, они снова вспомнили о Дэви.
— Он так любил домашнее мороженое, — грустно заметила тетушка.
Маделин кивнула, виня себя за то, что за своими постоянными думами о Викторе совсем позабыла о Дэви.
— Надеюсь, с ним все в порядке. Он еще слишком молод, чтобы жить самостоятельно в этом ужасном большом мире, — сказала тетушка.
Маделин ничего не ответила. Да, он молод, но она вспомнила слова Виктора о том, что брат приехал в Лос-Анджелес по собственному желанию. И он бы наверняка позвонил, если бы с ним случилось что-то неприятное. Вечером она снова попытается набрать номер Виктора и узнать, нет ли новостей.
Но вечером, как раз перед тем как она собралась звонить в Лос-Анджелес, раздался звонок.
— Привет! — послышался в трубке голос Дэви.
Она прижала трубку к уху:
— Откуда ты?
— Из Лос-Анджелеса.
— С тобой все в порядке?
— Конечно, — вопрос, видимо, показался ему странным, может быть, даже обидным.
Взволнованная, Маделин потянулась за ручкой и блокнотом:
— Скажи свой адрес. Я приеду и заберу тебя. Или вышлю тебе авиабилет.
— Я позвонил, чтобы сообщить, что со мной все нормально. Не волнуйтесь.
— Не волноваться! Конечно, мы волнуемся. Я буду волноваться каждую минуту, пока не увижу тебя! «Аккуратней, не вспугни его!» — предупредила она себя.
— Послушай, тут уже ожидают телефон. Повторяю, у меня все в порядке.
— Дэви, не вешай трубку. Дай свой адрес.
— Я буду звонить. За меня не волнуйся. Пока!
Виктор краем глаза поглядывал на коренастого мужчину, прогуливавшегося по внутреннему тюремному дворику. Звали его Альф Барнс, и полиция подозревала, что он и есть главарь шайки автомобильных угонщиков.
Виктор находился здесь уже вторые сутки. Он вовсе не возражал против посредственной пищи или неудобного матраса, и даже против маленькой камеры с запертой дверью. Больше всего его беспокоило то, что времени на раздумья было предостаточно. И его мысли, словно испорченный маятник, склоняющийся в одну и ту же сторону, постоянно возвращались к Маделин. Что она теперь делает? Что испытывает по отношению к нему?
— Спички не найдется?
Он поднял голову и увидел Альфа. Барнс стоял прямо перед ним, глядя на него исподлобья тяжелым взглядом человека, познавшего тюремные законы.
— Спроси у кого-нибудь другого, — спички у Виктора были, но здесь их достать трудно, и обитатели тюрьмы не очень охотно ими делились. К тому же Виктор не хотел возбуждать подозрений и сразу показаться настроенным на дружеские отношения.
