За годы работы в полиции Виктор насмотрелся многого и ко многому привык. Постоянное нахождение в особой среде огрубило его душу, и он часто приходил к мысли, что незаметно для себя стал думать о людях плохо. И если позднее выяснялось, что он ошибался и человек на самом деле оказывался не таким уж плохим, Виктор искренне удивлялся, и это было гораздо приятнее, чем испытывать разочарование. Глядя на кукольное лицо девушки, он не мог представить ее себе в роли жестокой сестры.
Сдерживая язвительную улыбку, он заметил:
— Я думаю, что ваш брат достаточно крепкий парень, чтобы суметь постоять за себя.
Ее глаза расширились от удивления.
— Виктор! Я никогда бы не посмела и пальцем тронуть его.
— Ну-ну! Не надо реагировать так бурно, — он взял ее за руку. — Пошли, здесь есть несколько мест, куда нам необходимо заглянуть.
Она позволила ему повести себя. Он издевался. Точно, он издевался над ней. Ей показалось, что она заметила смешинку, мелькнувшую в его темных глазах. С этим Виктором ни в чем нельзя быть уверенной.
Он провел ее в дверь мимо ряда блестящих и гремящих игральных автоматов, в замызганный ресторан, находившийся в задней части здания.
— Там у стены есть свободный столик.
Громкая музыка звенела в ушах и заглушала его голос. Около видеоприставки столпились несколько подростков, и Маделин улыбнулась, увидев их. Одеты они были довольно просто, только футболки были расписаны названиями рок-групп и чем-то еще. У двоих или троих завязаны хвостики на индейский манер. Маделин подумала: интересно, это тоже сбежавшие ребята?
Подойдя к столику, она обнаружила, что поверхность его заляпана разлитым кетчупом и каким-то сиропом. Перед тем как сесть, она постелила на свой стул салфетку. Руки она положила на колени. Виктор же бесцеремонно поставил локти на стол, не обращая внимания на грязь. Подошла официантка с вьющимися волосами и, приняв заказы, удалилась. Виктор заказал пиво, а Маделин — колу. Когда официантка вернулась через минуту, Виктор показал ей фото Дэви, но она равнодушно покачала головой и, взяв деньги, исчезла.
— Садитесь рядом со мной. Отсюда вы сможете обозревать весь зал, — сказал он и тише добавил: — Если, конечно, не захотите смотреть на меня.
Ей подумалось, что самая обычная его улыбка трогает ее гораздо глубже, чем чувственные и вызывающие улыбки других мужчин.
Но это оттого, что она далеко от дома, одна, без друзей, убеждала она себя. Она зависела от него в данных обстоятельствах, но вовсе не собиралась позволять их отношениям развиваться дальше дружеских.
