Комбат, по своему обычаю, говорил с усмешкой. В его серых ласковых глазах вспыхивал азарт; как будто он не атаки отбил, а проделал очередной, вполне удавшийся ему фокус.
- Когда налетели бомбардировщики, я приказал откатить пушки от завалов в глубь леса, - докладывал Ченцов, ухарски сдвинув кубанку набок. - Ясно было, что они будут рушить бомбами завал. Так оно и вышло. Когда улетели, немного подождал и обратно поставил пушки на место. Сейчас, думаю, танки полезут, растаскивать завал попытаются. Жду с нетерпением... Наконец вылезли, окаянные! Тут мы их и угостили.
- Хорошо! - подтвердил Антон Петрович.
Приказав Головятенко узнать обстановку в первом эскадроне, Осипов снова углубился в карту. Он не совсем ясно понимал, что намерены предпринять немцы дальше. Но очевидно было, что противник в первую очередь будет стремиться овладеть просеками. С момента отъезда из Сычей Антон Петрович всю дорогу пытался подавить в себе нарастающее возбуждение, стараясь хоть немного унять давившее на сердце горе. Оно мешало ему сосредоточиться.
Адъютант не спускал с него глаз, пытаясь разглядеть на его суровом лице хоть какие-нибудь признаки взволнованности. Ведь только он, свидетель прощания с девочкой, мог понять, какие чувства одолевают этого человека.
- По завалу бьет? - по-прежнему не поднимая головы от карты, спросил Осипов, прислушиваясь к гулу выстрелов.
- Так точно, товарищ подполковник, - ответил Ченцов.
Зашуршала плащ-палатка, закрывавшая вход в блиндаж. В клубах морозного воздуха появился связной командира эскадрона Громов. Он подал командиру полка донесение.
Орлов писал о потерях, требовал медпомощи и боеприпасов, одновременно сообщая, что немцы усиливают нажим на левый фланг соседнего полка.
- Слушай, Ченцов... - Антон Петрович поднялся во весь рост. Откатывай пушки от завалов! - Осипов, прищурившись, смотрел на удивленного комбата.
- Зачем, товарищ подполковник?
- Откатывай быстрей! Вот сюда, - Осипов показал пальцем место на карте. Оно было в стороне от просеки, все поросшее молодым лесом и густым кустарником. Стрелять прямой наводкой оттуда было невозможно.
Ченцов снова переспросил.
- Не ясно? - Сузившиеся глаза командира полка глянули остро, пронзительно.
- Не ясно, - откровенно признался Ченцов.
Антон Петрович, крепко сжав челюсти, что-то соображал. Из донесения он понял, что немцы, подтянув тяжелые танки, готовятся к новой атаке. Он решил откатить пушки глубже в лес, первый завал, прикрывающий вход на просеку, бросить, а укрепить и заминировать второй, находившийся на расстоянии километра от первого. Пушки Ченцова Осипов решил оставить в засаде.
