Медленно и грустно я дохромал до ближайшего магазинчика, потянул на себя стеклянную дверь и, отстояв небольшую очередь, сказал продавцу в белом халате:
– Мне четыре по… пожалуйста, четыре пышки!
Прежде чем выполнить заказ, продавец смерил меня неприветливым взглядом и пригвоздил к полу вопросом:
– Москвич?
Черт! А ведь мне казалось, я быстро исправился. И все равно – дурак, мог бы сообразить: раз на вывеске над входом написано «ПЫШКИ», то глупо требовать от хозяина заведения пончиков.
Вместо ответа я сокрушенно пожал плечами. Москвич? Можно и так сказать… Не скажешь же, в самом деле, «красностреловец».
Продавец не сложил – побросал в прозрачный пакетик четыре посыпанных сахарной пудрой колечка и не опустил – швырнул его на прилавок.
Но чего стоит косой взгляд и недовольное брюзжание за спиной в сравнении с щекочущим ароматом свежевыпеченной сдобы? Первое колечко я нетерпеливо вытянул из пакетика прямо в магазине, одним решительным укусом превратил его в полумесяц и, старательно жуя, толкнул локтем входную дверь.
Черт еще раз!
Дверь, как ни странно, не поддалась, зато от локтя к запястью пробежала короткая электрическая волна и пальцы на мгновение онемели. Я негромко зашипел сквозь зубы и помянул недобрым словом составителя гороскопа, посулившего мне утром по радио день повышенного травматизма.
Я потянул ручку на себя – и, на сей раз дверь открылась без сопротивления, а я оказался на Тверской, механически отметив, что вывеска над входом за то время, что я провел внутри, разительно изменилась. Да и вкус у пышки стал другим. Пончиковым.
«Эх, – вздохнул я, глядя на небо неопределенного цвета, как будто закопченное не одним миллионом бездельников. – Вот бы сюда дождичек!»
Тусклое солнце, покрытое хорошо различимыыми пятнами, напоминало полную луну.
Завыть, что ли? – пришла в голову неожиданная мысль.
Хотя почему неожиданная? Очень даже ожидаемая.
Ведь я, в некотором роде, оборотень.
В первый раз меня «перекинуло» в пятнадцать лет. Когда мы всем восьмым «А», в сопровождении классной руководительницы и приданного ей для укрепления дисциплины физрука, на весенних каникулах поехали в тогда еще город-герой Ленинград. То есть, одноклассники мои определенно съездили, а вот я… до сих пор не пойму, каким образом там оказался.
Мы загрузились в вагон шумной, но хорошо организованной толпой и в считанные минуты рассредоточились по купе. По младости лет паспортов у нас не имелось, проездной билет был выписан один на всех с указанием мест с первого по тридцать шестое включительно, и проверка его много времени не заняла. Так что поезд еще стоял на перроне, только изредка вздрагивал и шипел, а я, как самый хитрый, уже подпирал плечом купе проводников и мусолил в ладони мятый рубль, намереваясь застелить постель раньше остальных. Вот дверь купе отъехала в сторону, показалась чем-то недовольная проводница, которая не глядя сунула мне в руки две сложенные простыни, наволочку, полотенце – все прохладное и немного влажное – и колючее клетчатое одеяло, подхватила с ладони мой рубль… И вдруг – хлоп!
