без ста грамм? – то ли восхищался, то ли негодовал Борис, глядя, как доктор с задумчивым видом перекладывает на столе листочки с цветными диаграммами и таблицами. – Надеюсь, по крайней мере неплохо?»
Доктор был молод, раза в полтора моложе Бориса, и это был существенный минус. Борис не очень-то доверял тем, кто моложе его, считая знания, не подкрепленные жизненным опытом, не вполне полноценными. Зато услуги молодого врача оценивались весьма недешево, дороже, чем внимание многих бородатых профессоров и академиков, и это был существенный плюс. Хорошо оплачиваемым специалистам Борис доверял несколько больше. Увы, стоимость услуги не всегда отражает ее качество, но раз не существует более точных критериев, приходится довольствоваться тем, что есть. Этому врачу, судя по плате за консультацию, Борис мог доверять как себе самому.
– Вы не левша? – неожиданно спросил доктор, не отрывая взгляда от графика, на котором синяя и красная кривые нервно неслись куда-то ввысь, всю дорогу норовя перескочить друг через друга.
– Нет.
– Может быть, переученный?
– Нет.
– Жаль. У переученных левшей центр речеобразования иногда мигрирует в другое полушарие, – пояснил доктор. – Но раз вы говорите, что не левша… Жаль.
– И тем не менее ответ отрицательный, – твердо стоял на своем Борис.
– А болели в последний раз давно?
– Чем?
– Неважно. Чем угодно.
Борис задумался.
– Не помню. В этом году, кажется, еще нет, – ответил он, не заботясь о том, не огорчит ли такой ответ доктора.
Доктор закончил тасовать листки с результатами обследования, выбил пальцами короткую дробь по столу и поднял на Бориса вообще-то смешливые, но в данный момент крайне серьезные глаза.
– Все речевые центры в норме, – сказал он. – Речевой круг работает стабильно, нет даже периодических разрывов. С определенностью можно сказать, что у вас НЕ заикание.
Он так подчеркнул это НЕ, что, случись это на бумаге, на гладкой полировке стола осталась бы царапина.
Губы Бориса нервно дернулись. Он знал, что у него НЕ заикание и НЕ испытывал по этому поводу особой радости. Заикание хотя бы оставляет возможность, пусть с превеликими трудностями, пусть в час по чайной ложке и с искаженным лицом, но донести свои мысли до окружающих. Неведомая хворь, поразившая Бориса, была хуже заикания, она не оставляла шансов.
– Что-нибудь конкретное вас беспокоит? – уточнил врач. – Головные боли, температура, плохой сон?
Борис поморщился. Как объяснить этому молодому и симпатичному человеку, что как раз «конкретное» его и беспокоит? С этим краеугольным словом современного бизнеса он распрощался еще позавчера. Вот в чем его головная боль, вот отчего его лоб пылает так, что, кажется, вот-вот задымит. А плохой сон… Он мог бы пересказать доктору свой сегодняшний сон, действительно плохой, можно сказать, кошмар, но что толку?
