У Агафона невольно перехватило дыхание; забавно же слышать, что про тебя говорят...
- Ладно, замолкни, - строго проговорил Федор. - Не могу я про это слушать. Голова протестует.
- Твоя голова только и умеет по чердакам книжки читать да на углах столбы закапывать.
- Откудова я знал, что ты налетишь? Летом на комбайне штурвалила лихо, а тут наскочила.
"Ого! Оказывается, коротышка успела уже и поштурвалить, - подумал Агафон. - Сколько же ей лет, этой Булке?" За один день Агафон сделал уйму наблюдений и открытий; так было интересно слушать, что и сон пропал.
- Там, на площадке, тетя Глаша всегда рядом стояла и подсказывала. А тут, говорю, что на ваши окошки загляделась, и взбрыкнула моя машина. Теперь я пропала, - горестно продолжала Даша. - Расказнит меня папашенька...
- Ничего не расказнит. Завтра возьму колесо в мастерскую, выправлю и так отполирую, что никто не узнает.
- Сможешь?
- О чем разговор!
- И незаметно будет?
- Ну, так, может быть, чуть-чуть... Но я отполирую...
- Феденька, миленький! Да я тебя тогда расцелую! - громко, на весь двор выкрикнула Даша.
Взявшись за руки, они быстро скрылись за углом сарая.
"Вот тебе и Булка!" Агафон вернулся в комнату, разделся и лег в мягкую свежую постель.
Он проснулся с щемящей сердце тоской. За перегородкой шел приглушенный разговор, переходящий в сердитые выкрики.
- Почему ни обедать, ни ужинать не пришел? - слышится голос Варвары.
- Он сыт байками с Глафирой. Поди, опять бахвалится, как тещу поучал, - вставляет Агафья.
- Помолчите, мамаша! - тихим, сдавленным голосом просит Варвара.
- А чего мне молчать? Он над религией издевается и надо мной, а я буду молчать. Я и до райкома дойду. Распишу голубчика. Целый день у Глашки торчал, потом в клуб вместе отправились. А ты ему еще беляшей оставила. Черта ему рыжева!
- Мама! Ну что это такое! Иди, ради бога, спать. Мы сами уж как-нибудь разберемся, - умоляюще просит Варвара и тут же добавляет: Нужен он Глафире, как цыгану хромая лошадь. Она не таких отворачивала.
- Ты и хромоту мою замечать стала... Давно ли?
- Не придирайся к слову. Лучше скажи, зачем Глафиру терзаешь? Опять на судьбинушку свою жаловался? - с издевкой спрашивала Варвара. Бедненький, богом обиженный! Пел, наверное, как пьяный сторож Архип: "Ах, сад-виноград, зеленая роща, а кто ж виноват - жена или теща?.." Обе виноваты! Так или нет?
- Перестань скоморошничать, - сказал Мартьян.
- Послал господь бог зятюшку, - судорожно вздыхает Агафья.
