– Тоже смех! Хотя эпоха Пушкина уже подлежит абстрагированию… Было давно, и неизвестно, правда ли. Но не трожь то, что болит сегодня. Если не знаешь как.
– А я и не трожу. То есть не трогаю… Я вообще… Так… Ася! Подымите нос, а то мы подумаем, что мы вам мешаем… Что Крупеня, не говорил вам в тет-а-тете, когда уйдет?
– И что человек выжидает? Всем все ясно…
– Олечка, что тебе ясно?
– А то, что Барс уже был на беседе. Правда, смущает его актерское прошлое. Что он искал за кулисами?
– Действительно, что? Умный не пойдет в артисты?.. Умный в гору не пойдет. Он умный, он знает…
– Куда же умному идти? Куда? – А ты не знаешь?
– Я серьезно!
– Это в эпоху китча? Или как это, Каля, называется?
– Мы все-таки Асе мешаем. Ася, пошлите нас к черту! Не стесняйтесь, тут одни бездельники.
– Между прочим, бездельники – очень нужные люди. Они, именно они создают атмосферу труда.
– Ого!
– Уверяю тебя! Они устанавливают необходимую разницу температур, чем обостряют мысль… Ася, вы согласны? Мы трепемся, вы корпите, в результате возникает праведный гнев, а на нем, как на почве…
– Ни хрена не вырастет. Гнев – это пустыня. Это зыбучие пески. Это когда ничего, никого, нигде…
– Не согласен. Гнев – это чернозем. Все революции родились из гнева…
– Такую революцию перешибают соплей… Если она из гнева…
– Именно эту и не убить. Убивают ту, что сконструировали в своих шизофренических головах далекие от жизни теоретики. Там, где голый расчет и никакого настроения… Только гнев продуктивен. Гнев плюс Ленин…
– А! Так у тебя уже появился плюс! С плюсом я согласен… А где Ася? Ушла? Это что, демонстрация?
– Да ну вас! Человек ушел сдать материал на машинку.
– Как она вообще?
– Не понимаю этой манеры тащить в Москву периферию. Зачем? Отвечать на письма?
– Но кто-то должен это делать?
– Она ничего себе, только до ужаса провинциальна…
– Это ругательство?
– Почему? Это почти научная терминология.
– Ну что? Разбежались? Каля, забыл тебе сказать, эта помада тебе очень, очень идет…
– Номер семь…
– Я так и думал… Семь – прекрасно. Как число.
– Семьсот лучше.
– Кстати, Оля! Выручишь?
– Сколько?
– Господи! Хотя бы красненькую!
– У меня пятерка.
– Хуже, но тоже красиво… Спасибо, дорогая! Дай Бог здоровья твоему папе. Все бедняга пишет и пишет?..
– Не хами! Отберу пятерку.
– Что ты, Олечка, что ты! Передай папе, что, если какого-нибудь критика надо побить, я за три рубля сделаю это очень профессионально.
– Передам. Но он удивится, почему так дешево – три рубля?
