В свинарнике Анне пришлось повозиться. Эта самая Красотка была ростом с доброго телка, а норов у нее был таков, что даже те, кто за нею ходил, иной раз, вопя, прыгали через загородки, когда Красотка, разинув пасть и грозно визжа, кидалась на них. От превращения в окорока и колбасы в нынешний сочельник ее спасла лишь неимоверная плодовитость. Красотка уже дважды приносила по пятнадцать поросят. Теперь же, когда она сильно распорола спину кованым гвоздем, свинья словно взбесилась. Однако рана могла загноиться, ее необходимо было без промедления зашить, и леди Майсгрейв пришлось потратить большую часть утра, заманивая вместе со скотниками Красотку сладкой морковью и яблоками в узкий закут, где ее в конце концов скрутили и Анна, несмотря на протестующие вопли свиньи, наложила несколько швов.
Когда, усталая и взвинченная, она вышла на воздух, на дворе уже рассвело. Замок покидал вооруженный отряд. Во главе его скакал Оливер, с легкостью управляясь с конем одной рукой. Он улыбнулся своей госпоже, и Анна помахала ему. Оливер был их другом, ее и Филипа, и больше того – хранителем их тайны. Супруги любили молодого воина, который, однако, упрямо отказывался на правах близкого восседать с ними за одним столом, предпочитая совершать трапезу в обществе ратников.
– Я всего лишь простой солдат, – отвечал он на мягкие упреки Анны. – И никогда не забуду, что я вам не ровня, госпожа моя.
Анна проводила взглядом всадников. Отряды выезжали из замка дважды в день, утром и вечером, чтобы проверить посты на дорогах, наведаться в соседние деревни и убедиться, что не было разбойных набегов в течение ночи.
Впрочем, в случае нападения в замке сразу становилось известно об этом благодаря системе сигнальных огней на скалах. Так было и с Бэкингемом. Сейчас же это был обычный патрульный отряд – долг королевской службы, которую пограничные феодалы несли, будучи за это освобожденными от уплаты налогов казне.
Филип Майсгрейв раньше всегда сам объезжал свои владения и, как рассказывали старожилы, никогда не отказывался от возможности вступить в схватку. Теперь же он все чаще поручал это подручным, находя, что и в замке у него найдутся дела. Вот и сейчас Анна увидела его беседующим с крестьянами.
Она на минуту остановилась, глядя на мужа: Филип возвышался среди них, как горный утес. Настоящий северный лорд. И, хотя крестьяне здесь, в беспокойном краю, мало походили на своих забитых собратьев с юга королевства, всегда были вооружены и держались с достоинством, тем не менее сразу было видно, кто здесь владеет всем.
