– Милорд герцог! Мелроз столь часто страдал от набегов ваших соотечественников, что не удивляйтесь, если нам будет оказан не самый радушный прием. Нынешний настоятель аббатства приор Ремигиус – человек воинственный и пылкий, к тому же он ярый ненавистник англичан. Судя по всему, нам не удастся скрыть от него, что вы принадлежите к этой нации, однако упаси вас Бог назваться собственным именем. В остальном вас охранит грамота герцога Олбэни. И еще – не следует говорить ни слова худого о Дугласах. Аббат Ремигиус из рода Хьюмов, а те – ближайшие союзники могущественного графа Ангуса.
Наконец они оказались у подножия массивной надвратной башни аббатства и после того, как привратник поднял тяжелую кованую решетку и отворил ворота, въехали в обширный двор обители. Высокие стены и постройки сдерживали напор вьюги, и тем не менее большая часть двора утопала в глубоких сугробах. Бэкингем еще нашел в себе силы сойти с лошади и отвести ее в конюшню, и тотчас молоденький послушник в овечьей шубе мехом внутрь проводил их в просторные сени.
Генри огляделся. Если сторожевые башни Мелроза делали его со стороны похожим на крепость, то внутри аббатства все поражало тонкой и обдуманной архитектурной завершенностью. Белокаменные стройные колонны устрем– лялись к стрельчатым сводам потолка, богатая лепка украшала дверные косяки, а в нишах в колеблющемся свете очага белели статуи святых. И это всего лишь покой для приезжих! Мудрено было представить, наcколько богат этот монастырь, обладающий сердцем самого почитаемого короля шотландцев!
В это время по полукруглым мраморным ступеням к ним спустился сам настоятель. Его светлая сутана братьев цистерцианского ордена была подбита мехом в отличие от более простых одеяний следовавших за ним капелланов. Лицо отца Ремигиуса было властным, тяжелый двойной подбородок утопал в меховой опушке. Он был рослым и статным мужчиной с жестким взглядом, и в том жесте, каким он приподнял для благословения руку, чувствовалось нетерпение.
– Благослови вас Господь, если и действительно Он столь милосерден, что способен даровать свою благость англичанам, которые не останавливаются ни перед тем, чтобы поднять меч на монаха, ни перед тем, чтобы отобрать последний пенни у нищего.
Видя, что путники молчат, он добавил:
– Мой секретарь прочитал вашу охранную грамоту, а ваш проводник подтвердил, что вы южане.
Бэкингем постарался взять себя в руки и слабо улыбнулся.
– Святой отец, вы не слишком-то благосклонны к бедным путникам, попросившим приюта в такой великий праздник.
