Я шёл по коридору и обалдевал от такого лечения, на воле меня арканом к зубному не затащить, а тут попёрся какого-то хрена. Но мучился я не долго, через час уже никакой боли не было. Но зато каков был эффект! Я его никогда не забуду.
Каждый день нас выводили на прогулку, продолжалась эта прогулка один час, для этого в тюрьме существовали прогулочные дворики, это та же камера только вместо крыши решётка, поистине небо в клетку. Во время прогулки, в камере оставляли только дежурного, дежурный назначался каждый день «дубаками», но дежурным он был лишь формально, если в камере случалось происшествие, то вместе с виновниками в карцер залетал и дежурный, в общем, дежурный это «крайний», надо же кого-то наказать в случае чего.
Частенько бывало, пока хата на прогулке, «дубаки» производили «шмон» в камере, переворачивали все в подряд и искали запретные вещи, карты, иголки, мойки(лезвие), заточки(заточенные под нож металлические штыри), зеркала(стеклянные предметы в камере запрещались), "чифирбаки"(алюминиевая кружка для приготовления чифира), простукивали стены на наличие «сквозняков» и так далее. Так что, заключенным приходилось являть чудо изобретательности, чтоб прятать всё это, «дубаки» ведь тоже не дураки, и всякого за свою службу навидались.
В случае обнаружения чего ни будь запретного, дежурный залетал в карцер, а «хата» в «стаканы», но это по настроению «дубаков». Бывало, что и прокатывало без наказания, это лишь в том случае, если «хата» не "залётная"(где меньше разных нарушений).
Раз в десять дней водили в баню, баня это конечно громко сказано, скорее это камера для мытья. На потолке в ряд проходило несколько труб с дырками, и из этих дырок течёт вода, многие дырки были забиты, и всем не хватало, поэтому мылись по очереди.
Продолжалась эта процедура, минут пятнадцать двадцать, успел — помылся, не успел, через десять дней домоешься.
Выдавали в бане тоненькую пластинку хозяйственного мыла, которой хватало раз помыться, ещё предлагали побриться, но на глазах у «дубака», и давали для этого станки с «мойкой». Но обычно ни кто не брился в бане, станки которыми предлагали бриться, были тупее топора. Вот примерно такой сервис был в Советских тюрьмах.
Через месяца три — четыре, почти все заключенные в камере заменились, кроме меня с Жоком, кому подходил срок, уходили на суд, а на их место приходили другие, многие возвращались в тюрьму со сроком, многие уходили на волю по условному сроку, или на «химию».
