— Тогда пусть хватает метлу, и отныне он шнырь.
Вот так вот примерно, зеки раскручивают касячников, так что скрыть что либо среди зеков трудно, но бывают такие, кто долго остаётся безнаказанным, это в основном «кумовки» или «стукачи», что в сущности одно и то же. «Кумовки» знают на что идут, и по этому ведут себя очень осторожно, да и сам «кум» тоже старается оградить «стукачей» от разоблачения, особенно если «стукач» хороший. «Стукачи» сами по себе послушные и исполнительные, потому что деваться им не куда, если тебя «менты» подписали один раз, то ты их со всеми потрохами, а если будешь упираться, тебя продадут зекам, а зеки ох — как не любят «стукачей». А если он, настучал что ни будь серьёзное, и из-за него, какой ни будь блатной, сильно пострадал, то «Стукача» могут не только опустить, но и вообще грохнуть.
С моим братом сидел в одной камере парень, который имел несколько судимостей и даже сидел на «крытке», звали его Сергей вроде, он был весь в крутых "партачках"(наколки). И хотя он не был блатным, но авторитетом среди зеков, всё-же пользовался.
Я его видел один раз в карантине, братан рассказывал, что у него было всё в тюрьме схвачено, были свои "ноги"(дубак, который выполнял определённые прозьбы, за определённую мзду). Он сидел на игле, и ему с воли, передавали "шириво"(наркотики) и "план"(анаша), прямо в камеру. Через эти самые «ноги», он курил крутые сигареты, ему часто разрешали свиданку, и ещё ряд всяких привилегий запрещённых на тюрьме. Но ни какого подозрения у зеков, это не вызывало, такое на тюрьмах и на зонах бывает, за деньги, как говорится, можно сделать всё, если конечно, они у тебя есть. И уже когда мы были на воле, сидели бухали с мужиками, среди нас был парень, который недавно освободился, а братан мой сидел с ним в одной камере. По ходу пьянки, зашёл базар за тюремную житуху, и братан спросил, про этого Серёгу с «крытки». И бывший сокамерник братана рассказал, что Серёгу раскрутили, оказалось, что он несколько лет был «стукачём» и в тюрьме работал на «кума», ни кто даже не думал, что он способен на такое, и для всех это было неожиданностью, но факт есть факт, он оказался «кумовкой». Не известно что с ним стало, но думаю, он дальше "пики"(ножа) не ушёл, и скорее всего, покоится с миром где-то на тюремном кладбище.
Карантин находился на втором этаже, а сама тюрьма, была трёхэтажная, в тюрьме было две камеры карантина, находились они рядом друг с другом. Мы сидели в камере N 39, но называли зеки номера не тридцать девять, а три-девять, одиночные номера, например, камера номер три, где я сидел, называли ноль-три, почему так называли номера я не знаю, это давняя традиция.
