* * *
Ивану Ивановичу Феоктистову крупно не повезло с сыном. Захар, как и предупреждала цыганка на Киевском вокзале двадцать лет назад, вырос лентяем и тупицей…
* * *
«Ну вот! – разочаровалась Варвара. – И здесь то же самое. Прямо не книжка, а учебник правильной жизни. На диване не лежи, синюгой не колись, в носу не ковыряй!»
Она испытала острое желание сменить мнемокристалл, но для этого нужно было снова встать и дойти до шкафа. Ладно, чего там дальше?
* * *
…вот и сейчас вместо того чтобы слушать лекцию в институте, куда его с таким трудом запихнул папаша, Захар сидел на лавочке возле фонтана и потягивал пиво. Не успел он выпить и половины, как рядом нарисовалась улыбчивая дама лет сорока с набрякшими веками в тон фиолетовой кофте.
– Уйди, тетка, у меня «Гессер». Такие не принимают.
– Тю, «Гессер»! – Она насмешливо скривила губы. – Это же «Посадское»!
– Вот дура, весь кайф сломала! – топнул ногой Захар. – Теперь точно не отдам. Из принципа.
– Отдай, красивый, отда-ай, – заныла женщина. – Тебе не надо, а я хлебушка куплю…
* * *
Во, сказочник!
Варя яростно взбила жидкую подушку. Где это пиво меняют на хлеб? До такого не каждый додумается. Ну-ну…
* * *
– Не гундось, отдам. Только ты мне чего-нибудь взамен, поняла? Чтоб по-честному.
Захар откровенно глумился. Все, что ему было нужно, – вторая бутылка пива, – у него уже имелось, и на ближайшие пятнадцать минут он требовал от жизни только одного: покоя.
Соискательница стеклотары покопалась в грязной хозяйственной сумке и выудила оттуда какую-то брошюру.
– На фига мне твоя книжка?
– Так это… читать.
Захар сплюнул с таким отвращением, будто синякастая предлагала близость.
– Читать?!
– Парень, человек ты, или кто? – взмолилась женщина. – Мне надо, понимаешь? Болею я. Я же не прошу у тебя на стакан, правильно? Все равно выбросишь.
– Да прикалываюсь я, мать. На, забери. – Он сделал крупный завершающий глоток и поставил бутылку на лавочку. – Иди, поправляйся.
– Спасибо, красивый, – кротко ответила дама и поспешно схоронила тару в недрах своей сумки. – А книжку-то забери. Может, сгодится.
Захар взял брошюру и веерообразно пролистал. Одни буквы, никаких картинок. На обложке было написано жесткое слово «Стрельба».
«Конкретное название», – подумал Захар, открывая книгу ровно посередине. Левая страница начиналась с большого абзаца:
* * *
Двери открылись, и динамик объявил «Октябрьскую». Вагон наполнился людьми с клетчатыми баулами и сумками на колесиках. Артем недовольно покосился на мужика с пыльной тележкой и отряхнул колено – новые, еще не стираные джинсы охотно принимали на себя любую грязь. Поезд тронулся; тележка вырвалась из хозяйских рук, покатилась и наехала глинистым колесом на сияющий туфель Артема. Тот снова посмотрел на мужика, но уже долго и многозначительно.
