– Вот, – я протянул ее незнакомцу. – Хватит?
– Спасибо, – он резким движением схватил купюру и смял в кулаке.
Кажется, я по обыкновению сильно переплатил.
– До… Нэээ… Свидания.
Он развернулся и быстрым шагом направился прочь, нырнув в лабиринт из торговых рядов, палаток и лотков. Уже через полминуты я потерял его из виду.
Как напоминание о нем, остался только серый бесформенный мешок. Он по-прежнему валялся на асфальте, прямо посреди лужи, и редкие прохожие обходили его стороной.
Из задумчивости меня вывело появление автобуса. Он подкатил к остановке, обдав приливной волной из прибордюрной лужи тесную толпу ожидающих граждан. Толпа запоздало отшатнулась и, как только начали открываться двери в салон, устремилась вперед. Наступил отлив.
Стоять, держась за поручень одной рукой и зажимая под мышкой большую тяжелую коробку, было неудобно. Когда автобус подпрыгивал на кочках, становилось слышно, как внутри коробки что-то пересыпается с негромким, сухим стуком.
Чувствовал я себя – да и выглядел, наверное, – довольно нелепо.
По-прежнему 0.
На звук открываемого замка из кухни принеслась Танюшка, закружилась, обвилась вокруг, отклонилась, подставляя щеку.
– Погоди, дай я хоть ботинки…
Послушно отступила. Заметила прислоненную к стене черную коробку.
– Ой, а это у тебя что? – я не успел ответить, я сосредоточенно пытался развязать мокрый шнурок. – А я тебе суп на завтра приготовила. Я молодец?
– Как суп? – Я замер, держа в руке первый отмотанный виток шарфа. Осталось еще два. – А сама?
– Ну, я же тебе уже говорила, – ее голос стал вкрадчивее. Танюшка опустила глаза, отобрала у меня конец шарфа, принялась помогать разматывать. – Я сегодня еду ночевать к Лене. Ей сейчас нельзя оставаться одной. Ты же знаешь, как она переживает свой разрыв с мужем…
– Ах, конечно! Прости, я немного… Знаешь… – я не знал, как избавиться от охватившей меня неловкости. – Могу я обратиться к тебе с одной необычной просьбой.
– А она будет очень необычная? – ее глаза озорно блеснули.
– Весьма, – уверенно пообещал я. – Спорю, ты удивишься.
– Ну, обратись…
Цель была достигнута. Танюшка заинтриговалась и так, заинтригованной, проходила все следующие двадцать минут, пока я осуществлял подготовку плацдарма.
Увы, но снова 0.
– Ну, открыла?
Танюшка не ответила.
– Я спрашиваю, открыла?
– Ой! Извини, я кивнула. Да, открыла.
– Ну! И что ты там видишь? – должно быть, мой голос звучал слишком возбужденно.
Интересно, что она ответит? Что там, внутри коробки? Стопка старых журналов? Четыре килограмма макарон? Тысяча обломанных зубочисток? Хм-м… Звучит, как ругательство…
