– Я. – Николас подчеркнул собственное спокойствие, сложив руки на подлокотники кресла. – И не вздумай спорить, это не обсуждается. Во-первых, я старше, а во-вторых, как ксенобиолог лучше тебя знаком с поведением инопланетной живности.
– Всего на два месяца! – воскликнул Редуард, имея в виду разницу в возрасте. – А что касается живности – не ты ли совсем недавно с пеной у рта доказывал, что ее существование невозможно в принципе? «Тысячи фа-акторов», – передразнил он, для большего сходства раздувая щеки.
– Ничего себе недавно, – возразил Николас. – Два года прошло. За это время я серьезно пересмотрел свои взгляды. И потом, тысячи факторов – разве это так много в масштабах бесконечно разнообразной Вселенной?
– Кроме того, не ты, а я здесь… контактер. – Редуард на мгновение смутился: с языка чуть было не сорвался неуместный эпитет «прирожденный». – Следовательно, я компетентнее тебя в вопросах поиска общего языка с предполагаемыми братьями по разуму.
Собственная неопытность и полное отсутствие практических навыков, так тяготившие курсанта в кабинете шефа, перестали волновать его, вытесненные сладостным предвкушением грядущей славы.
– В том-то и дело, что предполагаемыми, – выделил последнее слово Николас. – Прежде, чем кичиться своей компетентностью, убедись, что они разумны.
– Как это? – опешил без двадцати пяти минут контактер. – А космический корабль?
– А Белка и Стрелка? – парировал Николас. – Вот как выползет из этой тарелки трехголовое чудище с девятью языками, поди тогда разберись, который из них общий…
– Ну… Ты… А в ухо? – осведомился Редуард, поняв, что исчерпал запас разумных доводов.
– Попробуй, – радушно предложил ксенобиолог, пожимая широкими плечами.
«Ничего, – прикинул Редуард. – В невесомости масса большой роли не играет. Главное – на чьей стороне правда!» – и ринулся в бой.
«Ах, как хорошо было тем, кто летал на „Аполлонах“, – завидовал Редуард, время от времени прикладывая к лицу прохладное стекло гермошлема. – Тесный салон, тамбур, в котором двоим не развернуться. Достаточно было занять место рядом с выходом – и вот уже весь мир знает Нила Армстронга, первого человека на Луне. А второго… как его? Кто теперь помнит, как звали второго? Э-эх!..»
Редуард задумался, есть ли на свете более бессмысленное и малоэффективное – с точки зрения затраченной энергии и полученного результата – занятие, чем драка в невесомости. И сам себе ответил: есть. Это драка в невесомости посреди тесной рубки, набитой высокоточным оборудованием.
