Густой, насыщенный отнюдь не благоухающими запахами воздух. Битком набитые палаты. Даже в коридоре на самом проходе иногда лежали больные. Однако вся эта довольно неприглядная картина отошла куда-то, даже исчезла после знакомства с Дунаевским.
Невысокого роста, седой, с крупными морщинами, пристальным и жестким взглядом, он был похож на своего знаменитого двоюродного брата, но казался совсем не таким благополучным.
Утром Дунаевский, приехавший раньше всех, поставил "Победу" под окном своего кабинета, сухо поздоровался со встретившимися больными и в сопровождении дежурной сестры ушел к себе. Около часа
дня он вместе с палатным врачом, красивой белокурой женщиной, Раисой Петровной, и сестрой Любой появился в нашей палате. Обходя больных, молча выслушивал лечащего врача, иногда что-то ощупывал длинными, как у пианиста, пальцами.
- Лев Исаакович, я могу надеяться?-упавшим голосом спросил Дмитрий Антонович, едва шевеля дрожащими губами.
- Безусловно,-сухо ответил Дунаевский, и Дмитрий Антонович покраснел и расплылся в счастливой улыбке.
- Как настроение?-спросил Дунаевский у Марка Соломоновича, перейдя к его койке.
- Все хорошо, Льва Исаакович,- безмятежно ответил он,-только вот не понять, зачем это Никиту с Булганиным в Индию понесло?
- Что ж, обдумайте на досуге, вы человек умный.- все так же сухо ответил Дунаевский. Дольше всего он пробыл у койки Павлика. Снял полностью одеяло и простыню, близоруко щурясь, всматривался в развороченный таз, что-то делал, натянув резиновые перчатки, и, не оглядываясь, протягивал руки к сестре за нужным инструментом. Закончив, он своим чистейшим носовым платком отер лоб Павлика и сказал впервые помягчевшим голосом:
- Будем бороться, Павел Васильевич. Надо, надо, ведь мы с вами одного поля ягода, нам иначе нельзя.
Павлик неожиданно заплакал. Крупные слезы его скатывались с обеих сторон на подушку. Х
- Не трогать,- властно сказал Дунаевский сестре, кинувшейся было вытереть слезы Павлику, и вышел, сопровождаемый своей немногочисленной свитой.
На второй день после поступления в больницу Дунаевский сказал мне во время обхода:
- Минут через сорок зайдите ко мне.
В кабинете Лев Исаакович, посадив меня, зажег лампочку за подвешенным на стенде моим рентгеновским снимком и бесстрастно сказал:
- Камень в правой почке, оксалатный, диаметр примерно 15 миллиметров, двигается, рвет ткани, подлежит удалению под наркозом. Согласны на операцию? Предупреждаю - она тяжелая.
