«Правительство тут определенно ни при чем, — решила она. — Я знаю людей, которые заплатили бы огромные деньги за то, чтобы их заперли здесь!»
Она присела на край ванны, затем скользнула на одно из сидений на ее «фестонах» и пару минут разбиралась с панелью управления. В итоге ей удалось добиться того, что включился компрессор, и вода в полудюжине мест вскипела пузырьками. «Это тюрьма», — поминутно напоминала она себе. Слова Роланда — «совершенно иные законы, вы же знаете», — продолжали звучать в ушах. Так где же она? Они забрали ее медальон. Это означало, что здесь знали о нем… и о ней. Но категорически не удавалось соотнести сегодняшние впечатления с тем, что она видела в лесу: нетронутые, дикие заросли и ту крестьянскую деревню.
Спальня помещалась точно над ванной. Почти всю комнату занимала огромная дубовая кровать в виде саней, в традиционном скандинавском стиле, с множеством пледов и подушек. Самой подходящей мебелью здесь была, пожалуй, пара столь же огромных платяных шкафов, комод и другие, более мелкие предметы меблировки — туалетный столик с зеркалом, кресло и еще что-то, напоминавшее старинный комод для белья. Каждый предмет мебели в этой спальне производил впечатление антиквариата. Совокупный эффект был ошеломляющим, сравнимым с предложением переночевать в демонстрационной комнате аукциона.
— Ни хрена себе. — Она огляделась и подошла к окнам. Наружный балкон загораживал то, что было непосредственно внизу. Далее открывался захватывающий вид на склон лесистого холма, спускавшийся к неглубокой ложбине, и скалистый утес, гордо и одиноко возвышавшийся на противоположной ее стороне. Все это не было тронуто цивилизацией, так же, как и место ее последней вылазки на природу. Она отвернулась от окна, охваченная беспокойством. Что-то в этой картине надрывно кричало ей: Неправда! Но она не могла определить что.
Комод преподнес ей неприятный сюрприз. Мириам выдвинула верхний ящик, почти уверенная, что он пуст. Однако в нем оказалось нижнее белье. Ее нижнее белье. Она узнала дырки на одном из пары носков, которую не успела выбросить.
— Ублюдки. — Она уставилась на одежду, в голове яростно кружили мысли. Они досконально знают свое дело, кем бы они ни были. Мириам решила поближе рассмотреть мебель. Письменный стол, похоже, относился к георгианской эпохе, а может, и к еще более раннему периоду и был безумно дорогой антикварной вещью. А стулья и кресла эпохи королевы Анны или их точная копия — ошеломляюще дорогими. «Отель, должно быть, полон подобных дубликатов», — решила она. Акцент здесь, скорее всего, делался на практичность и удобство, а не на подлинность. Если где-то и существовали оригиналы, именно они наверняка выставлены в холле. Это напомнило Мириам о чем-то, что она где-то уже видела, о чем-то, что тревожно ворочалось в глубине ее сознания, но упорно отказывалось выйти на передний план.
