Ага, наверное.
Он отстранился от Лекси и хрипло прошептал ей на ухо:
— Мне нужно идти рулить кораблем.
Она соскользнула с его коленей, сунула в рот очередное «Орео» и сжала его бицепс.
— Ты просто супэрр. Знаешш, я всегдашечтала побывать на Бэррму-у-гдах.
Нейт направился в капитанскую рубку, переступая через распростертые тела своих обкуренных, пьяных и полусонных друзей. Какой-то пацан H3I его группы по религиоведению нацепил на себя один из оранжевых спасательных жилетов «Шарлотты» и напевал старую песню Нила Янга, время от времени подыгрывая себе на губной гармошке.
Беспомощный, беспомощный, беспомощный, беспомощный.
Нейту все это до ужаса напомнило сцену из фильма «Титаник» — который Блер заставила его просмотреть четырежды — непосредственно перед кораблекрушением.
Чарли с Энтони закрылись в рубке и сидели на полу скрестив ноги, раскуривая бульбулятор на двоих. Они сняли рубашки и соревновались; кто больше выпятит пузо — смехотворное состязание, поскольку у обоих были настолько плоские животы, что их можно было вполне назвать впалыми.
— Эй, — приветствовал Нейта Энтони. — Мы вот тут думали, а на Бермудах есть серфинг?
— А то мы доски забыли взять, — добавил Чарли. Нейт покачал головой, пропуская их слова мимо ушей. В рубке было так накурено, что он с трудом мог разобрать показания приборов. Однако насколько он все же смог определить, они приближались к Кей-Мею, а это значило, что, плыви они с нормальной крейсерской скоростью вместо полумили в час, им бы понадобилось всего лишь около трех часов, чтобы вернуться в Нью-Йоркскую гавань. Он бы поставил яхту на прикол и сразу отправился бы в «Плазу».
С опозданием всего на сутки.
Нейт посмотрел на экран входящих сообщений, принятых «Шарлоттой», — в основном это были извещения с других суден или из портов. Но среди них были тридцать семь текстовых сообщений с адреса AdArch@nextel.net — то есть с мобильника его отца.
Натаниэль, мы с твоей матерью в опере.
Натаниэль, разворачивай яхту.
Я сообщил в Береговую охрану, у них приказ арестовать вас.
Натаниэль, твоя мать очень расстроена.
Разворачивай яхту, сынок.
И так далее.
— Черт. — Нейт представил себе, как его мать, облаченная в черный вечерний наряд, рыдает прямо в их личной ложе в Метрополитен-опера, а отец яростно тычет в кнопки мобильника. Правда, его мать всегда рыдала в опере; это было неотъемлемой частью ее образа Драматической Французской Актрисы.
Все сообщения были отправлены в течение последних двух часов, так что родители не так уж и долго волновались. В обычных условиях рассерженный тон отца напугал бы его до полусмерти, но ведь он как раз искал повод прервать миссию и вернуться к Блер. Ну вот и нашел.
