А то типа о ней сейчас не говорит весь город.
— О, я себе представляю твои занятия, — хмыкнул папа между глотками чего-то там. — Небось твой красавец-бойфренд тебе прямо сейчас делает массаж ступней.
Если бы.
Блер захихикала и проглотила еще один бутерброд с икрой между затяжками ультралегкой сигаретой «Мерит».
— Вообще-то, Нейт едет сюда, — призналась, она.
Она задумчиво посмотрела на заказанную ею бутылку шампанского, которая охлаждалась в серебряном ведерке со льдом. Нейт же не будет против, если она откроет ее и выпьет крошечный бокальчик до его прихода, правда? Ясное дело.
— Так я и думал, — мудро изрек отец. — Но ты это заслужила, дорогая. Ты заслужила все.
А то она не знала.
Блер схватила бутылку шампанского и сжала ее между своими голыми коленками, умело раскручивая проволоку вокруг пробки, а затем вытягивая пробку из горлышка, медленно… медленно… еще чуть-чуть и….
Бах!
— О. Боже. Мой. У тебя там реальная гулянка! — воскликнул папа. — В учебный день? — Добавил он, притворяясь шокированным, будто он был таким строгим родителем, что его интересовали подобные вещи. — А ну-ка дай мне своего бойфренда-красавца сию секунду:
Блер наполнила бокал шампанским, опрокинула его одним глотком и налила новую порцию. На экране Патрик Суэйзи лицом к лицу столкнулся с отцом Малышки. «Никто не может загнать Малышку в угол», — проговорила Блер, хотя звук телика был выключен. Фильм был попсовый, но она все равно принялась фантазировать, как было бы круто, если бы Нейт защищал ее с такой же яростью и смелостью. Нейт смотрелся ооччень сексуально, когда злился, что случалось редко… почти никогда, если честно.
Трудно, конечно, разъяриться, если ты все время обдолбанный.
— Я ж тебе сказала, пап, — поправила его Блер, — Нейт еще не приехал. — Она стиснула зубы и сделала очередной глоток шампанского. Хотя черт его знает, мало ли что могло его задержать. — Короче, — она на¬дула губки для зеркала, или камеры, или какого-нибудь вуайериста с подзорной, трубой на дереве в Центральном парке, — если я заслужила все, так почему этот дурацкий Йель до сих пор меня не принял?
— Ах, Мишутка, — вздохнул папа — мужественно, но как-то по-матерински, за что в него обычно влюб¬лялись и мужчины и женщины. — Они тебя примут, черт возьми. Обязательно примут.
Блер потянулась за очередным тостом и обнаружи¬ла, что они закончились. В трубке кто-то что-то сонно пробормотал на французском.
— Слушай, Мишка, уже поздно. Мне надо идти. — Бормотание на фоне отцовского голоса не прекращалось. — У тебя же все в порядке, так? Желаю всего наилучшего.
