Гук радостно закружился на месте, пронёсся между двух больших камней и разогнал при этом всех сонных рыб-собачек, которые висели на их уступах, и зеленушек. Одна из них залетела к нему в рот. Гук подержал её немного и отпустил. Та кинулась было наутёк, но Гук тут же поймал её, перевернул и снова отпустил. Зеленушка вновь кинулась к своему камню, Гук резко рванулся вперёд, догнал малыша, подцепил носом и, перекувырнув несколько раз, умчался.
Перед ним вырос прозрачный купол медузы-аурелии со слабо извивающимися бахромчатыми ротовыми отростками. За ней ещё одна, наконец медузы замелькали со всех сторон. Вот было интересно — проноситься, лавируя между этими слизистыми куполами! Только вода стала мутной и появился какой-то неприятный привкус.
Гук круто развернулся, выскочил на поверхность и поплыл от берега в сторону открытого моря. Наконец-то вода стала чище и медузы остались позади. Но не все. Вот еще одна, да какая необычная! Массивный матовый колокол оторочен синей каймой, из-под которой свисают пышные кружевные оборки приротовых придатков. Дельфин подплыл к ней совсем вплотную, и тут одно из щупалец задело его по шее. Тут же Гук отскочил как ужаленный: кожа горела и чесалась. Ах так, запомним тебя, медуза-корнерот!
Было тихо, и Гук отважился снова подплыть к самому берегу, который в этом месте без пляжа обрывался в воду. Хорошо, что рядом не было никого, а то бы ему здорово влетело за такую проделку. Он медленно плыл вдоль нагромождения скал, которые уступами сбегали в густую синеву глубины. На одном из них показалось что-то шевелящееся. Гук подплыл ближе и скосил один глаз. Две массивные клешни оранжево-жёлтого цвета заканчивались чёрными пальцами, они тянулись навстречу Гуку из тёмно-лилового панциря, сплошь покрытого узором из желтоватых колец и пятен. Клешни угрожающе шевелились и издавали разные щелчки. Ни с чем похожим Гук ещё не встречался, и это было интересно.
Гук приблизился почти вплотную к этой каменной полке. Что-то подсказывало ему, что хватать каменного краба за щёлкающие клешни не стоит. Гук пустил короткую россыпь сигналов. Краб попятился и вдруг провалился в не замеченную Гуком расщелину—на поверхности осталась лишь щёлкающая клешня.
Гук с сожалением развернулся и поплыл дальше, постепенно поднимаясь к поверхности.
Вдохнув воздуха, он пулей бросился обратно; краб сидел на прежнем месте, щёлкал чёрными пальцами, как будто его и не прогоняли в щель. Гук снова пустил в него короткую россыпь сигналов: «Трр-р-рррр-р-р!» — и краб снова оказался в своем убежище. «Вот забавно», — подумал Гук.
