- Знаю, Григорий Васильевич! Пожалуй, ты прав, надо бы со взводом пойти... Но можно ли отрывать от боевых заданий?
- Подполье - тоже боевое задание! Возьмешь с собой взвод Миколы Бочковского.
От расположения батальона до хутора Вицентувка было километров пятьдесят. Значит, выходить надо за два дня, а пока Газинский занялся обычными своими делами.
В мирное время он работал секретарем райкома партии на Киевщине. Тогда его заботили сев, уборка, фермы, строительство, теперь - подрыв эшелонов, разведка, землянки, боеприпасы. Но дела и заботы Семена Ефимовича всегда были связаны прежде всего с людьми, все равно - убирают ли они хлеб или ставят мины, строят ли школы или ходят в разведку. Почти в любой час Газинского можно было увидеть в самой гуще партизан. Бойцы и командиры любили этого сильного, спокойного человека, ценили его ум, энергию, принципиальность, знали, что секретарь партбюро требователен не только к людям, но и к себе.
Газинский побывал во всех ротах и подразделениях, помог провести у подрывников открытое партийное собрание, выступил на совещании членов редколлегий стенгазет и боевых листков, отругал комсорга минометной батареи за то, что ходит в грязной рубахе и небритый, сделал во второй роте доклад о международном положении, дал рекомендацию в партию пулеметчику Глушко, договорился с комиссаром относительно плана подготовки и XXVI годовщине Октября. Конечно, встретился он и с Николаем Бочковским, которому предстояло выступить со своим взводом в поход к Вицентувке.
- А какое задание? - спросил Николай.
- Задание особое. Пока не дойдем, не скажу. Но взвод должен быть в полном порядке! Выступим в четверг, вернуться постараемся ко вторнику. Маршрут составят в штабе по карте.
Они и выступили в четверг на рассвете. Отряд состоял из двадцати человек, считая двадцатым Газинского.
Двигались глухими лесными тропами, стороной от дорог. Впереди шел дозор. В тронутых осенними красками чащах было тихо, безлюдно. Шагать по таким местам - одно удовольствие. Труднее приходилось, когда лес редел и начинались кустарники, поля, а за ними села. Тогда приходилось идти в обход, петлять по оврагам или ползти, прикрываясь буграми.
К середине дня позади осталось километров двадцать пять. Партизаны сделали привал и пообедали, после чего Бочковский приказал ложиться спать. Дело в том, что следующий переход предстояло совершить ночью. В темноте будет гораздо безопаснее пересечь большую проселочную дорогу Киверцы Тростянец, обычно очень оживленную в дневное время, заполненную автомашинами, обозами, пешеходами.
