Все это выяснилось, разумеется, гораздо позже. В начале же зимы 1943/44 года мы с Дружининым и Егоровым продолжали ждать тол и никак не могли придумать, где бы раздобыть пока хоть сотню-другую килограммов. Перед соседями в долгу как в шелку, да у них у самих почти ничего не осталось. Внутренние ресурсы, кажется, все мобилизованы. Но ведь они тем и хороши, эти внутренние ресурсы, что мобилизовать их можно до бесконечности.
В какой уже раз батальоны обшаривали местность вокруг своих лагерей, стараясь обнаружить брошенные или неразорвавшиеся немецкие снаряды, авиабомбы, мины, гранаты. Кое-что находили. Взрывчатка выплавлялась из оболочек и застывала грязновато-серыми или грязновато-желтыми, но одинаково ценными для нас брусками.
Заряд мины мы уменьшили до 6 - 8 килограммов, что на 20 - 30 процентов ниже оптимальной нормы. И все-таки взрыв получался достаточной силы. Заряду придавалась форма опрокинутого конуса, отчего взрывная волна в большей степени шла вверх и удар по локомотиву был таким же мощным, как прежде.
Нужда многому учит. В целях экономии тола места для минирования партизаны стали выбирать преимущественно там, где профиль пути может усилить эффект взрыва. На выемках железнодорожного полотна, на поворотах колеи этот эффект всегда больше.
Есть у подрывников-диверсантов выражение "пустить под откос". Но мы убедились, что сбрасывать эшелон с насыпи не всегда-то выгодно. Сбрасывая паровоз и вагоны с рельсов, минеры тем самым освобождали путь и давали возможность противнику быстро восстановить на участке движение других поездов. Когда же мина рвется под эшелоном в какой-нибудь выемке, то здесь образуется такое нагромождение вагонов, что гитлеровцам и за три дня его не растащить. Если к тому же пустить из засады несколько бронебойных пуль по котлу паровоза и несколько зажигательных по вагонам, то будет совсем полный порядок при минимальных затратах тола.
Но разве выемки, повороты, уклоны пути находятся там, где минерам удобнее всего выходить к дороге? Нет, далеко не всегда. Охранялись же такие места более строго, чем другие. Вот и приходилось нашим минерам с началом зимы часто действовать на участках, благоприятных для результатов диверсии, но самых опасных по подходу к ним. Такова еще одна зимняя трудность!
Сколько же накопилось этих трудностей, осложнений, препятствий, помех!
Труднее стало готовить, монтировать мины.
Труднее работать при минимальных нормах взрывчатки.
