"Дайте мне повоевать", - просил Сысоев. Просьба законная! Нельзя отправлять его на Большую землю. Нельзя! Неизвестно, чем может кончиться для Павла Васильевича эта поездка. Рубануть сплеча проще всего.
Ворочаясь в постели и выкуривая одну за другой самокрутки, я вспомнил историю политработника Семена Лузина.
Был у нас батальон, выросший из маленького, всего-то в 11 штыков, партизанского отряда. Возник этот отрядик на Орловщине, но в феврале 1942 года перешел в соседнюю Черниговскую область, где влился в наше соединение. Он стал быстро расти, крепнуть и уже через два-три месяца превратился в надежную боевую единицу. Во многих операциях проявил себя с наилучшей стороны и политрук-орловец С. Н. Лузин.
Но вот как-то летом прибыл к нам с Большой земли самолет. Он доставил взрывчатку, оружие, почту, нужных соединению людей, а сверх того и связного, сообщившего, что этот самый Лузин приговорен заочно к суровому наказанию, отбывать которое ему предстоит после войны. Но за что? Почему вдруг?
Оказывается, Лузину инкриминировалась выдача гестаповцам заложенных в лесах партизанских баз снабжения. Я не мог поверить, что на это способен человек, которого уже полгода знаю как хорошего, боевого политрука. Нет, здесь что-то не так... Обком решил, что нам самим необходимо провести дополнительное следствие.
И что же в результате выяснилось? Однажды еще на Орловщине, идя на связь, Лузин был схвачен гестаповцами. Его подвергли жесточайшим пыткам. Человек почувствовал, что дальше их не выдержит. Спастись можно было, лишь вырвавшись из вражеских лап! Но как бежать? Лузин решил перехитрить фашистов. Он действительно повел гестаповцев в лес. Он действительно показал им, где были зарыты две бочки бензина. Затем увлек за собой дальше, в густые заросли. Будто отыскивая главную базу с оружием, Лузин долго водил гестаповцев из стороны в сторону, пока наконец не улучил момент, чтобы прыгнуть в кусты и скрыться.
Обстоятельства побега были хорошо известны партизанам-орловцам. Лузин ничего не скрывал. И все же проявленная им в борьбе с врагом своего рода военная хитрость неожиданно обернулась против него страшным обвинением в сотрудничестве с врагом.
Надо было добиваться отмены несправедливого приговора, вынесенного явно второпях, без достаточно веских оснований, который продолжал бы висеть над нашим партизаном. Но по закону невозможно отменить приговор, формально вошедший в силу. Оставался единственный путь - ходатайствовать перед Верховным Советом СССР о помиловании Лузина. Когда мне снова удалось побывать в Москве (это было уже в ноябре 1942 года), я имел при себе всю нужную документацию. Всесоюзный староста Михаил Иванович Калинин принял меня и внимательно выслушал.
