Существует несколько причин, почему идеи Конфуция были столь привлекательны для китайцев. Прежде всего тут играли роль, без всякого сомнения, его искренность и честност. ь Во-вторых, нужно отметить, что он был скромным и практичным человеком и не требовал от людей того, чего они не могли достигнуть. Если он просил их быть честными, он не ждал от них, что они будут святыми. В этом отношении, точно так же, как и в других, он проявил свойственный китайцам практицизм. И в этом, возможно, нужно искать объяснение того громадного успеха, которым пользовались его идеи в Китае.
Конфуций не требовал от китайцев, чтобы они изменили свои основные представления. Он, скорее, заново формулировал, более ясными выразительными средствами, их основные традиционные идеи. Наверное, ни один философ в истории, кроме Конфуция, не соприкоснулся так близко с фундаментальными взглядами своих соотечественников.
Конфуцианство, которое делает больший акцент на обязанностях человека, нежели на его правах, по теперешним западным стандартам, может казаться косным и малопривлекательным учением. Что касается философии управления, она оказалась на практике чрезвычайно эффективной. Если судить с точки зрения его способности сохранять мир внутри государства и обеспечивать его процветание, то Китай на протяжении двухтысячелетнего периода оставался государством с наиболее удачными методами управления.
Идеалы Конфуция хотя и проникли глубоко в китайскую культуру, не оказали сколько-нибудь заметного влияния на страны, находящиеся за пределами Восточной Азии. Они чрезвычайно популярны главным образом в Корее и Японии, на развитие которых большое влияние оказала китайская культура.
В настоящее время роль конфуцианства в Китае весьма незначительна. Китайские коммунисты в своем стремлении порвать с прошлым предпринимают яростные атаки на Конфуция и его доктрины, и вполне возможно, что период его влияния на историю подошел к концу. В прошлом, однако, идеи Конфуция прочно укоренились в китайской почве, и для нас не было бы большим сюрпризом, если бы мы стали свидетелями возрождения конфуцианства в следующем столетии.
