– Где же носильщики? – У Таисии Павловны истощилось терпение. – Все-таки я пойду поищу…
Продолжая говорить, она сделала несколько шагов, как вдруг смолкла.
Иллария медленно поднялась с чемодана и осторожно выпрямилась, еще не веря.
По перрону быстро шел Мешков. Он взялся за поручни и заглянул в предпоследний вагон, явно собираясь войти.
– У нас все сошли, – сказал ему проводник предпоследнего вагона.
Мешков двинулся дальше по перрону и увидел Илларию.
Он увидел Илларию и теперь направлялся к ней.
Иллария не шевелилась и только смотрела на Мешкова расширенными глазами.
Мешков приблизился к Илларии. Он не поздоровался, не обнял Илларию, не поцеловал ее, он только сказал:
– Давайте-ка вашу бандуру!
Он взялся за новенькую ручку, оторвал чемодан от бетонной платформы и пошел с ним к вокзалу. Иллария засеменила рядом с Мешковым.
Таисия с этюдником и с овчинным тулупом потащилась сзади.
Мешков и Иллария не говорили ни слова. Они шли как чужие, как незнакомые. Потом Иллария не выдержала, всхлипнула и заплакала. Она заплакала, как плачут маленькие дети. Слезы градом покатились по лицу, губы запрыгали. Тогда Мешков свободной левой рукой обнял Илларию за плечи.
– Дурочка, – сказал Мешков, – глупая женщина!..
Так они шли дальше, левой рукой Мешков держал Илларию за плечи, и они оба не заметили, как вдруг чемодан отделился от ручки, боком, тяжело ударился о платформу, перевернулся, дернулся и остался лежать.
Теперь вместо чемодана Мешков нес только ручку, новенькую и блестящую.
– Чемодан.. Вы опять сломали чемодан, что это у вас за странная привычка ломать чужие чемоданы! – закричала Таисия Павловна.
Но Иллария и Мешков ее не слышали. Они уходили все дальше и дальше.
Таисия стояла над поверженным чемоданом, что-то кричала и размахивала руками.
Иллария и Мешков были уже далеко. Он все крепче прижимал ее к себе…
