Стеклянный куб парикмахерской Иллария приметила издалека.
Мастеров в парикмахерской было двое, оба были заняты, а очереди дожидалась только одна женщина лет тридцати с густо намазанными ресницами и с высокой тяжелой прической.
– Вы последняя? – спросила Иллария.
– Я же первая, я же крайняя, – оживилась женщина, заполучив собеседника, – сегодня народу нет, напротив в универмаге выбросили импортные кофточки.
– Значит, мне повезло, – сказала Иллария.
– Крым в этом году ужасно подорожал! – доверительно пожаловалась женщина. – Койка – рубль пятьдесят!
– А было?
– Рубль. Но мне очень надо в Крым – я безмужняя…
– Надеетесь там выйти замуж? – заинтересовалась Иллария.
– Что вы? – Женщина даже хлопнула Илларию по руке. – Серьеза на курортах не бывает. Так – пляжный перепляс. – И понизила голос: – Мне загар очень идет. На мой загар мужики на улице оборачиваются.
– Так он же быстро сходит!
– Мне мазь достали, два месяца держится, даже два с половиной. Только мыться надо без губки.
– Следующий! – позвал освободившийся мастер.
Женщина встала, оправила платье.
– А разве здесь нельзя загорать, у речки? – быстро спросила Иллария.
– Здесь я работаю, а не загораю! – И женщина с высокой прической заторопилась к парикмахеру готовиться к поездке в Крым.
Когда подошла очередь Илларии и она уселась в кресло, мастер поглядела на голову клиентки и вздохнула, потому что работа предстояла тяжелая:
– Голова у вас сильно запущенная, не волосы, а бурьян. Вы из провинции?
– Из Москвы, – смущенно созналась Иллария, – да и немолодая я.
– Немолодых нет, есть смирившиеся, – возразила парикмахерша. – В Москве теперь парики носят, а что… напялил – и никаких забот, и мужики тоже напяливают.
– Они-то зачем?
– Потому что наука против лысины бессильна, – разъяснила образованная парикмахерша. – Лысеют ведь по наследству. Так что будем с вами делать? Раз в неделю будем ходить на укладку? Или химическую? Потом сами будете накручиваться. Сумеете?
– Сумею, бигуди у меня есть.
– Накручиваться надо на пиво, лучше на «Жигулевское»…
– Потом от головы будет пахнуть пивом… – поморщилась Иллария.
– Хотите парик? Могу достать, маде ин Гонконг. На тонкой сетке, голова не потеет. Девяносто рублей.
– Делайте химическую! – вздохнула Иллария.
Некоторое время спустя Иллария взбиралась на крутой бугор, осторожно неся голову в новой прическе, а в руках держа пакет с молоком и две калорийные булочки.
– Ну что? – обернулась Таисия Павловна. – Очухалась? – вырвала из рук сестры пакет, ловко надкусила угол, сделала большой глоток, отломила, сунула в рот кусок булки. – Сегодня идет хорошо, кажется, я поймала свет на этих домишках, там на склоне в этом свете они как живые. – И снова повернулась к этюду.
