Иллария неожиданно всхлипнула и… начала валиться со стула.
Мешков быстро нагнулся и успел ее подхватить:
– Это у нее привычка такая, она уже на почте валилась. Кира, помоги, она тяжелая.
Но главный инженер не успел прийти на помощь.
– Отпустите меня, не прикасайтесь ко мне!
Мешков покорно отпустил Илларию, она выпрямилась и прислонилась к стене:
– Я не пьяна, я отравилась! Известно, что водка – это яд! И вы, Виктор Михайлович, вы меня отравили ядом. Надеюсь, обойдется без «скорой помощи»…
Иллария собрала последние силы и направилась к выходу.
– Я вас провожу! – метнулся Мешков.
– Нет! – обрезала Иллария. – Я пойду своим ходом. – И захлопнула за собой дверь.
Мешков вновь отворил ее и стал следить, как Иллария идет по коридору.
Почувствовав на себе его взгляд, Иллария обернулась:
– Виктор Михайлович, вы мне должны пятьдесят четыре копейки за телеграмму!
Мешков полез в карман.
– Не мелочитесь, – сказала Иллария, – я вам их дарю! – И вошла к себе в номер.
Завтрашним утром Иллария сидела на постели, свесив босые ноги, голова перевязана полотенцем, и тихо стонала. Таисия Павловна была уже в полной боевой готовности – спортивный костюм, кеды, на голове картуз, в руке этюдник.
– Ну? – спросила она.
– Плохо, – честно призналась Иллария.
– К двенадцати, как всегда, принесешь мне перекусить?
– Если доживу…
– Алкашница! – Таисия ушла.
Иллария сползла с постели, открыла дверцу платяного шкафа и погляделась в зеркало, укрепленное на внутренней стороне:
– Кошмар!
В дверь постучали.
– Кто там еще? – недовольно откликнулась Иллария.
– Это я, Мешков.
– Нельзя! – Иллария испугалась.
– Мне надо поговорить.
– Сейчас я тапочки надену, а то пол холодный. – Иллария сунула ноги в тапочки, подошла к двери. – Я в разобранном виде. А вы о чем хотите говорить?
– Наверно, надо извиниться, – объяснил Мешков, – я не знал, что это на вас так подействует.
– Ничего, – прошептала Иллария, срывая с головы повязку и пытаясь привести в порядок волосы. – Я выжила. А из-за чего вы вчера с инженером ругались? Я не поняла.
– Там пролет, – начал рассказывать Мешков, продолжая стоять за дверью.
Подошла уборщица – она волочила по полу пылесос, – остановилась и с удивлением стала глазеть на жильца, который разговаривает с дверью.
Иллария отбросила тапочку и надела босоножки.
– Этот пролет, – продолжал рассказывать Мешков, – между строениями на высоте семнадцати метров, его положили две недели назад, ширина восемь метров. Надо ставить ограждение, а если он снимет на это людей, сорвется план, все останутся без прогрессивки…
