— Не стойте на моих ногах! Своих, что ли, не хватает?
— А эта, видно, смирная...
— Я тебе щас сама такую кобылицу покажу, быстро мерином станешь!
— Посмотрите, посмотрите, ну настоящий черт!
Я покрутила головой в поисках упомянутого черта. Чуть в стороне от всех лошадей три человека удерживали на привязи смоляного беснующегося жеребца. Тот вставал на дыбы, возмущенно ржал, бил копытами по воздуху и старался лягнуть любого, кто находился в пределах досягаемости. Правда, таких дураков не нашлось. Покупатели сторонились черного красавца, предпочитая других, более спокойных лошадок. Меня, разумеется, ноги сразу понесли именно к нему.
— О, я повешусь на собственной косе! Ты, как всегда, легких путей не ищешь! — донеслось мне вслед.
Своим громким воплем Кайна вновь обратила на себя возмущенное внимание половины присутствующих. Я же застыла, рассматривая жеребца.
Красивый! Конь был абсолютно черный, без единого пятнышка. Длинная грива и роскошный хвост блестели и переливались на солнце, сильное тело лоснилось от выступившего пота.
«Бедный,— подумала я.— Тяжело брыкаться в такую жару!
Я внимательно следила за животным, стараясь поймать взгляд темно-лиловых глаз. Наконец мне это удалось. Не отрывая взгляда, я осторожно проникла в сознание жеребца.
— Страшно! Жарко! Устал! Пить! — поймала я беспокойные эмоции.
«Спокойно, милый,— подумала я.— Сейчас я освобожу тебя».
Лиловый глаз дрогнул.
Я подошла к табунщикам:
— Сколько стоит черный конь?
Те переглянулись и громко заржали.
— Детка, тебе жить надоело? Найди более гуманный способ расстаться с жизнью,— заявил один.
— Кажется, я спросила цену! — Металл, прозвучавший в моем голосе, резко оборвал грубый хохот, заставив погонщиков более заинтересованно взглянуть в мою сторону.
— Сумасшедшая! — прошелестело в толпе.
— Тридцать золотых, если денег хватит! — Табунщик показал в издевательской улыбке щербатые желтые зубы.
— Идет! — Я без колебаний открыла кошель и отсчитала требуемую сумму, принципиально не обращая никакого внимания на явно завышенную цену. Монеты перекочевали в потную ладонь. «С ума сошла! — вопил про себя мой внутренний голос в процессе расплаты.— Это же бешеные деньжищи!»
Я лишь мысленно посоветовала ему заткнуться.
— Уводи сама, если такая смелая,— процедил табунщик.
Я без колебаний приблизилась к коню. Тот всхрапнул, но на дыбы не встал. Я вновь посмотрела в лиловый омут.
Пойдем со мной, милый! Я дам тебе воду и укрою от жары.
