Де Витис слишком хорошо это понимает, поэтому и затаился; понимает он и то, что его малопочтенное поведение и зверское убийство, учиненное Конти, бросают тень на всю юстицию. Хорошо еще, что благодаря стараниям Каррераса сострадательная пресса обошла историю молчанием. Из Рима пришло письмо за подписью самого генерального прокурора, в котором формально идет речь «об имевших место ранее случаях утечки информации», но между строк явно проглядывает забота руководителя о репутации своих сотрудников.
Ожидая, когда Высший совет прокуратуры решит его участь, Де Витис сошел со сцены, затворившись в «Беллосгуардо». Так или иначе, карьеру он сделал, а за зеленым столом даже в момент наибольшего везения, когда на руках хорошие карты, никто не застрахован от головокружительного срыва, после которого не отыграться.
Этим утром, как и в предыдущие дни, он вяло перелистывает газеты, когда раздается первый телефонный звонок.
Де Витис остается неподвижен: он тут ни при чем. С некоторых пор Этторина каждое утро обзванивает подруг и дает им консультации по различным вопросам, а то они звонят и сами, чтобы посоветоваться насчет подрезки деревьев или посадки овощей. Она приобрела определенную раскованность в манерах и совершенствует ее в бесконечных беседах. Похоже, прискорбный инцидент в доме хозяина никак не отразился на ее светской жизни, и теперь она целыми днями висит на телефоне. Де Витис не препятствует, но все больше мрачнеет и уходит в себя, а недавно он вверил ей управление домом целиком и полностью.
Едва раздается звонок, Этторина бегом бросается к телефону — сегодня ей просто необходимо с кем-нибудь посоветоваться. Взявшись чистить столовое серебро, она заметила, что в массивном старинном наборе «Бирмингем, 1816» не хватает одного ножа. Она считала и пересчитывала, искала всюду, но все-таки ножей пять, а не шесть, и она проклинает собственную тупость. Дура набитая, вот она кто, и хорошо бы сейчас на проводе оказался умный человек, дал бы ей дельный совет. Поэтому, схватив трубку, она прикрывает ее ладонью и мрачно, встревоженно вздыхает: «Алло!»
Введенный в заблуждение ее тоном, Вердзари на всякий случай произносит: «Доброе утро, ваше превосходительство». Он знает, какая перемена произошла с хозяином дома, — мог измениться и голос. Но он сразу понимает, что ошибся. Этторина же мгновенно преодолевает растерянность и встречает непредсказуемую ситуацию с полнейшим спокойствием, даже весело:
