Дальше ее путь лежит в казармы. Носилки не каждый день проезжают через ворота Туллена. И если неподкупные тулленские стражники не вспомнят, куда они направлялись, достаточно будет знать, через какие ворота они проехали. Конечно, мнимые купцы или сваты вместо Белегоста могли отправиться в Кирсонинг — но всяко не в Фордервиль и не в Иринтон: всем, кто проезжает через старые Флориановы врата, путь на запад. По крайней мере, они добрались бы до деревни Коруны, откуда по старому тракту можно было свернуть на юг… да мало ли еще куда. Возможно, носилок окажется несколько. Или не окажется вовсе. Возможно, похитители все-таки решили рискнуть и вывезли Адрелиана в мешке из-под угля или в корзине с сушеными яблоками. Если так, это заметно затруднит ей поиски.
Наконец, возможно, что стражники, мытари и хозяева постоялого двора не пожелают ей помочь. И здесь уже все будет зависеть только от нее самой.
Всегда есть обстоятельства, при которых человек скажет правду. И для этого не понадобится ни нож, приставленный к горлу, ни «заклятье честного слова».
Глава пятая Сколько стоит правда
Возле питьевого фонтанчика Флайри остановилась, просунула в узкое окошко чашку и дождалась, пока та не наполнилась водой. Солнце уже поднялось высоко, день обещал быть теплым — даже слишком теплым для конца Рассветного Месяца. Месяца, когда Пресветлый Сеггер отправился в Первое Странствие по Лару…
Теперь ей самой придется отправляться в путь. Одной.
Получить список стражников оказалось на удивление легко. Сонный усатый писарь поднял голову, почесал пером кончик носа и прежде, чем Флайри открыла рот, чтобы рассказать заготовленную историю, прогудел:
— Вы это… присядьте, уважаемая. Вот там, у окошечка.
За этим могло последовать все, что угодно, но дело разрешилось самым благоприятным образом. Через некоторое время писец закончил работу, достал с полки толстый свиток и без лишних слов развернул перед посетительницей. Ни пергамента с пером, ни восковой дощечки посетительнице предложено не было. Очевидно, по мнению почтенного писца, дама желала знать, когда стоял в карауле тот или иной стражник. Потому что если бы дама выясняла имя стражника, дежурившего, скажем, на Сайгуровых воротах в ночь на десятый день Рассветного месяца, она, скорее всего, спросила об этом прямо. Хотя… кто их знает, этих женщин?
Дама внимательно проглядела список, мысленно возблагодарила Пресветлого Сеггера, наделившего ее при рождении цепкой памятью, после чего возблагодарила писца — уже не молитвой, а звонкой монетой достоинством в десять туллов. И чинно вышла, шурша пышными юбками.
