– Горе? Здоровяк аж поперхнулся от злости:
– Дашка, что этот тип несет? Двоюродная сестра Малышева цыкнула:
– Тихо, ты! Это сын Павла Демьяновича… Костя. Бугай опешил:
– Он же помер… Ты ж помер!
Дашка нахмурилась и выразительно посмотрела на своего мужчину. Тот замолк.
– А мама? Женщина замялась. Снова вылез здоровяк.
– Ты, родственничек, если уж выискался на нашу голову, то езжай себе… Маму проведай. Привет ей передашь! Даша нехотя ответила:
– Наталья Алексеевна переехала. В Ярославль… Хороший тихий городок… – голос звучал тихо, будто извиняясь. – Она же всю жизнь дома просидела. Пока отец твой работал, и вопросов никаких не имела. А тут… Пенсия никакая. Тебя нет. Ограду на могилку и ту справить – деньги нужны. Вот и…
– А как же…
Даша уселась, запахнула на мощных телесах потрепанный халатик. Внучка уже покойной маминой старшей сестры, она была почти на пять лет моложе Кости, но выглядела намного древнее своего двоюродного дяди.
– Да так вот. Славик помог. Квартирку ей купил, денег на жизнь дал. Похороны по-людски устроил, чтобы и место на кладбище, и поминки, и все прочее, значит…
Здоровяк, когда речь зашла о нем, будто очнулся. Присутствие постороннего явно раздражало его. Поднявшаяся из недр естества полузабытая совесть, коробя загруженные бытом тонкие струнки, вызвала естественную человеческую реакцию на осознание факта собственного падения – злость на мир.
– Давай, родственник, езжай себе. Тяжелая лапа легла на плечо, подталкивая к выходу. Костя тихо прошипел:
– Руку убери. Бугай толкнул Малышева.
– Иди давай! Костя рывком развернулся и врезал по оплывшей, ненавистной роже.
Но то, что срабатывало в среде отмороженных подростков, не прошло в родительской квартире. Здоровяк принял удар на плечо и ответным прямым послал своего спаринг-партнера в непродолжительный нокдаун.
– Ну чё?
Славик запнулся. Разгоревшийся огонек в его глазах потух при виде блестящего ствола револьвера.
– Вот ты в какой отлучке был?! Зону топтал, небось?
Малышев сел, проверил на месте ли зубы. Мир понемногу прекращал крутиться и становился привычно объемным.
На кровати тихо скулила Дашка. Ее сожитель или муж молчаливой громадой замер в проходе, не решаясь на скоропалительные действия под дулом оружия.
– В командировке я был… В длительной… В Африке. Даша запричитала:
– Ты не подумай, Костик. Я навещаю ее. Денег подбрасываю, еды привожу. Она работать устроилась, в магазин. Я мы ведь так… Только хорошего хотели.
