Костя решил разобраться в ситуации. Благо заткнуть кляпом рот связавшие их не озаботились:
– Эй, друг? Негр обернулся, подошел поближе, присел.
– Ты ничего не путаешь? Твой босс, Ану, приказал помочь нам. Принять и отпустить!
Малышев для верности дважды повторил фразу на разговорном итальянском (смесь латыни и норманнского) и на местном диалекте греческого.
Свинячие глазки-булавки остались безучастными, хотя Костя мог поклясться, что собеседник его понимает. Негр покачал головой, провел ладонью по щеке связанного русича и поднялся.
В комнату вошло двое бородатых гагиинаров. Нангал буркнул им пару фраз и вернулся к изучению мешков путешественников по времени.
И хотя говорил чернокожий на странном незнакомом языке, шипя и пощелкивая, как птица, смысл произнесенного был понятен Малышеву. Негр потребовал доставить пленников в комнату к некому Хо. Видимо, дальнейшей их судьбой займется кто-то поважнее.
Костя в уме начал прокручивать возможный разговор с этим Хо. Надо указать, что они не делали ничего плохого этим… как их там… Перворожденным что ли? Напомнить, что спасли Инанну, помогли Ану выявить раскол, слушались и… Малышев подыскивал слова.
В комнату ввалилась пятерка гномов. Их с Натальей Алексеевной подхватили, уложили на грубые носилки и, сопя, потащили по коридорам.
Костя еще раз порадовался, что мама пока не приходит в себя. Цвет лица здоровый, синяков и порезов нет. Спит сердешная. Умаялась по векам скакать… И то хорошо. Вид тварей, уже привычных ему самому, старушку бы точно испугал.
Разочарование наступило, когда в полумраке комнаты, где их сгрузили после перехода по лабиринту Храма, обнаружился знакомый силуэт. Археолог, такой же связанный и беспомощный, лежал на краю большой ямы.
– Где этот Хо? – Костя все еще надеялся на то, что произошло недоразумение.
Вместо Улугбека ответил один из гагов. Услышав знакомое имя и вопросительную интонацию, подземный житель странно захрюкал, видимо, выражая радость, и указал рукой на яму.
– Хо!
Шум, который издает громадное тело, плещась в воде, было аккомпанементом. Малышев взревел:
– Да вы что себе позволяете?! Да с вас Ану шкуру спустит!! Мы с ним не просто знакомы!
Улугбек ерзал, пытаясь освободить тугие узлы, и Малышев решил, что отвлечь внимание будет нелишним.
За этот крик ли, или еще по какой причине, его и выбрали первым. Двое карлов подхватили русича под локти и подтянули к краю.
Старший из гагов, седобородый увалень с морщинистым, как грецкий орех, лицом протрещал напутствие. Глаза его при этом недобро поблескивали черными зрачками:
