Удила рванули рот скакуна, заставив того встать на дыбы. Сабля прыгнула в ладонь.
Вылетевший из-за поворота витязь успел среагировать. Нырнул под лезвие клинка, уходя подальше, прикрылся щитом. Два добрых удара саблей пришлись на умбон и на гарду, выпад в шею выдержала кольчуга противника. Азиат умело развернул своего коня, прикрыв подъесаулу путь к отступлению. Топот за спиной указал, что к врагу прибыло подкрепление. Араб взмахнул своим оружием, по плечу пробежал первый кровавый росчерк.
Позади возмущенно загалдели лучники. Они держались на отдалении, не решаясь приближаться к сече.
Горовой окончательно сосредоточился на поединке. Темп он уже потерял, осталось выгадать себе хотя бы одного поверженного врага. Тем более, что тот сам не стремился отойти за спины подоспевших товарищей. Удар встречался ударом, выпад блоком. Сабли мелькали все быстрее.
К первой ране на плече добавилась вторая, узкий прорез на груди, над самым сердцем. У Горового не было кольчуги, и даже легкие касанья бритвенной сабли противника оставляли следы на теле.
Но и араб пропускал. Надрублен плащ, багровым подтеком окрасился рукав. Под наносником белеет зубами оскал, изображая улыбку, но из надкушенной в азарте губы на подбородок тянется тонкая струйка крови.
Жеребец под седлом казака все хуже слушается колен, не реагирует на удила. Животное слабеет и готово пасть. Осталось немного.
Но надежда еще живет. Надо лишь прикрыться своей лошадью от стрелков, сбить врага и, перескочив в опустевшее седло, уйти дальше в скалы. Осталось малость – победить. Тимофей рубил, выискивая прореху в обороне соперника.
Вот, вроде, руку далеко отставил. Выпад! Но край чужого щита легко отбил лезвие, а по спине рыцаря потекла новая струйка крови. Забавляется гад! Араб ухмыльнулся в ответ на возмущенный выпад горящих глаз.
И тут же получил два чудовищный удара. Один отвел саблю, второй проломил щит, вгоняя лезвие под чешую наборного доспеха. Латинянин шел на смерть, выйдя бездоспешным под ответный удар раненого стража. Шел на размен.
Сабля араба пошла вниз вместе с гортанным проклятием на незнакомом языке. Но не дошла.
Две стрелы свистнули в воздухе. Одна прошила голову лошади беглеца, вторая лишь срезала прядь волос с его затылка, всадившись в приоткрытый рот противника.
Горовой полетел вниз, успев оценить и удивиться странному пернатому украшению на лице араба.
От удара о землю, в голове вспыхнули яркие сполохи, закрывшие небо кровавыми пузырями разводов. В ушах задавило, вгоняя в цепляющийся за картинки мозг чехарду ярких необычных картинок. Вроде застывшего в седле противника с торчащей из глаза стрелой. На плечи навалились стражники, казак провалился в забытье.
