— Мне бы хотелось, чтобы так и было… — задумалась Энди. — Так что же, карусель принадлежит мне?
— Вам? — Керк удивленно поднял бровь. — А разве она уже не моя?
— Это детали, и я предлагаю их обсудить. Теперь вы знаете историю и моей жизни, и этой карусели. Вы готовы обсудить нашу будущую сделку?
Керк внимательно смотрел на нее и думал, что никто не смог бы так естественно играть, видимо, она действительно говорила правду. С одной стороны, она была очень привлекательна, но нельзя же абсолютно довериться человеку, только основываясь на этом факте, тем более что они всего лишь недавно познакомились.
— Кто такой Роберт? — Керк решил потянуть время.
— Роберт Майлз. Он старый друг, я знаю его с детства.
— Друг вашего деда?
— Да. — Энди дотронулась до сережки в ухе. — Он мне очень помогает. Поскольку его имя широко известно среди коллекционеров, он собрал группу инвесторов для нашей с вами сделки. Все, что мне нужно теперь, — получить у мистера Форрестера согласие на продажу его карусели.
— Думаю, с этой сделки вы получите неплохие комиссионные.
— В обычном случае так бы и произошло, — жестко сказала она, — но сейчас я действую как добровольный помощник между покупателем и продавцом. Думаю, карусель очень дорогая, а я, как вы уже знаете, берегу деньги, особенно чужие.
— Я не думаю, что мы с вами договоримся.
— Что? Я вас не понимаю.
Керк поднялся, сунул руки в карманы брюк и подошел к окну.
— Вы же еще не видели содержимого ящиков. Почему вы думаете, что карусель находится там? И почему вы считаете, что она собрана на складе полностью?
Энди вынуждена была признать, что он очень здраво рассуждает. Но она считала, что сейчас есть шанс договориться о разумной цене. Если же тянуть время, то цена может вырасти до безумных размеров.
— Это риск, но я иду на него.
— И исходя из вашего риска, — Керк внимательно смотрел на нее, — вы боитесь завышенной цены?
— Верно. Вы абсолютно правы.
— А что делает эту карусель такой ценной? — медленно спросил он.
— Это трудно объяснить… — Энди покраснела и поднялась. — Разумеется, надо сначала собрать ее…
— Да? А что это меняет?
Черт, подумала она, уставясь прямо на него. Холодный расчетливый взгляд Керка гипнотизировал ее. Неужели все труды ее деда пропадут? Нет, она должна бороться до последнего.
— Разница, мистер Форрестер, во внутренней ценности каждого человека. Разобрать эту карусель на части — все равно что разрезать «Мону Лизу» на миллион кусочков и продать их на сувениры. — Ее голос дрожал. — Это кощунство!
