— Еще как может. Кроме того, я чуть не забыл про поцелуй.
Поцелуй! Энди поняла, что такое не смогла бы придумать. Она вспомнила. И вспомнила, как ей понравилось…
«Я должна его повторить», — сказала она себе.
— А я, — тихо продолжал Керк, — как последний идиот укрыл вас одеялом и оставил одну, после того как вы заснули прямо в моих объятиях.
— Спасибо, значит, я у вас в долгу. Позвольте мне начать благодарить вас с предложения отведать яичницы с беконом.
— Это совсем другое, — улыбнулся Керк, — даже не поддается сравнению. Можете мне поверить.
Она ведь действительно очень хороша, подумал Керк, очень красивая, приятная, образованная женщина. В одном он был уверен точно — в своем желании узнать ее лучше. Намного лучше. А если бы он поторопился тогда, накануне вечером… возможно, между ними ничего не получилось бы…
Его победная улыбка и самоуверенный вид задели Энди, при этом она ощутила дрожь во всем теле.
Тем временем Керк взял чашку кофе, уселся напротив Энди и предложил поухаживать за ней.
Поставив чашку на колени, Энди обнаружила, что она поступила очень правильно, так как ее руки тряслись и все равно не удержали бы эту дурацкую чашку. Видимо, такова реакция ее организма на этого мужчину…
— Выпейте чуть-чуть и съешьте тост, — предложил Керк, — думаю, вам станет лучше.
В эту минуту своей заботой и вниманием Керк напомнил ей деда. Это чувство накатило так быстро и неожиданно, что Энди от удивления чуть не свалилась с кушетки, на которой сидела.
От кофе исходил такой приятный аромат, что она решила сделать хотя бы глоток, вдруг на самом деле станет лучше. Как это ни удивительно, но кофе подействовал. Почувствовав прилив энергии, она съела поджаренный тост.
— Думаю, нам не стоит переводить продукты, — сказала она. — Здесь еще очень много того, что можно съесть. Мой дедушка всегда говорил, что, оставляя еду на тарелке, люди оставляют там свою силу.
— Не могу с вами не согласиться, — сказал Керк, протягивая руку к куску ветчины.
Улыбаясь, Энди наблюдала за ним.
— Мой дед приехал в Америку из Германии. Я думаю, что жизнь во время войны меняет человеческие ценности, поэтому и он и бабушка никогда не оставляли недоеденными продукты на столе. Они и меня приучили к этому. Я очень бережливая в каком-то смысле.
— Я тоже, — улыбнулся Керк. — У нас с вами похожие качества, объясняемые различными жизненными обстоятельствами. Расскажите мне о ваших дедушке и бабушке. Правда, вы никогда не упоминаете родителей. Почему?
