Она подтвердила его догадку решительным кивком.
— Его следует отдать под суд. Вы же самая прекрасная женщина на этом торжестве.
Лара предпочла проигнорировать комплимент:
— Это было еще в колледже. Совсем в другой жизни.
Кого она пыталась обмануть? Это было одиннадцать лет назад. И с тех пор не было дня, чтобы она о нем не думала.
Хоакин придвинулся ближе, обняв обеими руками ее талию.
— Ему же хуже.
Сквозь тонкую ткань платья Лара чувствовала его горячие пальцы. Она улыбнулась:
— Я тоже предпочитаю смотреть на это именно так. А вы здесь с чьей стороны?
— Жениха. Мы вместе участвовали в благотворительных матчах. — И он посмотрел на нее долгим многозначительным взглядом. — А почему бы вам не пригласить меня на одну из ваших вечеринок?
Лара усмехнулась:
— Технически это не мои вечеринки. Я просто организую их для других людей. И если вас не приглашают, то это их решение.
— Вы можете включить меня в список гостей, — подмигнул Хоакин. — Никто ничего не узнает.
— Вообще-то, — начала Лара, не в силах противостоять такой непосредственности, — я, возможно, буду организовывать празднование дня рождения близняшек Кометани. Может, удастся раздобыть приглашение и для вас. — Она метнула на него быстрый взгляд: — Вы с ними знакомы?
Озорная улыбка растянула его губы.
— О да. И уже имел удовольствие преподнести им особый подарок.
Лара стиснула зубы. Образ Хоакина в компании с Мио и Мако мгновенно возник в ее воображении. Это было отвратительно… и так возбуждающе. Она решительно выбросила эти мысли из головы и внезапно, без предупреждения, остановилась:
— Я должна вернуться к своему партнеру.
— К которому? К этому пассивному гомику?
— Это отвратительное слово, — сердито бросила Лара.
— Простите. К этому парню-гомосексуалисту? — Хоакин бросил взгляд через ее плечо. — Он сейчас крайне занят, заигрывает с одним из официантов.
Лара не стала оборачиваться. Она и так знала, что Хоакин говорит правду. Хоакин придвинулся ближе, намереваясь продолжить танец. Лара чуть отступила назад. Он жестом указал на Дина Пола, танцующего с одной из своих племянниц, очаровательной девчушкой лет шести, не скрывающей своего восторга и восхищения дядюшкой.
— Я видел, как вы весь вечер не сводили с него глаз, — сказал Хоакин.
Лара открыла было рот, чтобы возразить, но Хоакин прижал свой палец к ее губам.
— Я могу заставить вас забыть о нем. Могу трахать вас так хорошо, что глупые мысли о нем никогда больше не посетят вас.
Лара не знала, что хуже — слова, которые он произносит, или тот факт, что ее тем не менее влечет к нему. Его бесстыдно грубое предложение вызвало в ней такую волну желания, что на какой-то миг Лара даже почувствовала отвращение к себе. Но сумела-таки сдержаться и с достоинством ответила:
